Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
НЕ В ОБЗОРЫ
Предисловие. Консилиум из моих субличностей долго совещался и постановил, что весь сезон у нас с ними была депрессивная фаза Доктора — а теперь наступила маниакальная. Когда она закончится, никто из нас не в курсе, поскольку вместо того, чтобы пить антиписихотики, больной закинулся спидами и убежал в закат, бешено хохоча... Считайте, что я предупредила (хотя вы уже и сами поняли, небось, хехехе).
В общем, пребывая вчера в состоянии тлена и бзхднсти от внезапно свалившихся бытовых проблем, я, профилактически хряпнув антипиздецина, зашла-таки на Расси посмотреть, как народ сходит с ума. И обнаружила там новую для себя форму внеземной жизни. Не уверена, что разумную, но совершенно точно говорящую. Ребята сумели меня удивить, да. Я была готова к хейтерству, моффатосрачу, набросам на вентилятор и людям, блюющим в прямом эфире — но не к этому.
Много букв и картинок о ПУГАЮЩЕМ...«Ривер и 12-й получились скорее друзьями, чем романтичной парой», — пишет нам один анон. Второй присоединяется к нему, более развернуто...более развернуто: «Не думаю, что Моффат бы постеснялся сказать "я люблю тебя", но если так ответить Ривер, она поймет это именно как романтическую любовь мужчины к женщине. А это не совсем так Никогда так не было с 11, хотя иногда было очень близко, а с 12 тем более. Мне даже показалось, что Ривер наконец-то это приняла. Они стоят на башнях как старые друзья...»
А я сижу и такая: ШТОБЛЯТЬ?!! Нет, вы меня поймите правильно: я вообще человек такой, что меня с любым из моих самых хардкорных ОТП всегда более чем устраивает нежный броманс в каноне. Реально всегда. Если мне охота посмотреть, как люди трахаются — на это порно есть. А к чему-то более сюжетно развитому я приникаю с совсем другими целями, ни одна из которых не имеет прямого отношения к сексу. НО ЕБ ТВОЮ МАТЬ! Учитывая, что мы с анонами точно смотрели одну и ту же серию, кто-то из нас крепко поехал кукушкой: или они, или я. И представление кого-то из нас о том, что такое, сцуко, дружба, нуждается в смене полярности звуковой отверткой.
Нет, опять же, я такой человек, что запросто могу принять в качестве проявления сугубо дружеских чувств очень многое из того, что происходит в серии...
Это могу...Как он на нее реагирует при встрече — запросто могу:
И это могу...И как он ее отряхивает, когда они на нижний этаж падают — могу:
И вот это могу.И даже как он на нее смотрит вот тут — тоже могу!
Но если вдруг мои друзья начнут делать, скажем, так...так:
— я не то что начну что-то такое подозревать, у меня в башке включится БОЛЬШАЯ КРАСНАЯ СИРЕНА, недвусмысленно сообщающая, что на дружбу это, детка, как-то никаким хуем не похоже...
И, на самом деле, "I haven't the faintest idea", какими именно частями своих загадочных инопланетных тел смотрели серию вышеупомянутые аноны, чтобы получить настолько поражающие воображение выводы по итогам просмотренного. Потому что если вот это вот все — «дружба», то я — Юкио Мисима и сейчас сделаю себе харакири. Можно ревновать женщину так, что у наблюдающих за этим возникают опасения по поводу сохранности планеты, на которой вы с ней находитесь. Можно смотреть на нее так, будто перспектива действий сексуального характера прямо в холле терпящего крушение комического лайнера не кажется тебе совсем уж недопустимой. Можно устраивать «семейную сцену» за пять минут до крушения этого самого лайнера об планету (самый подходящий момент, не то слово). И все это будет «старая добрая дружба». Потому что, как утверждают разноцветные поняши, дружба, ребзя — ЭТО ЧУДО!
Нет, у меня, опять же, есть теория, что на Расси пробралась все-таки не группа мутантов из соседней галактики, а очередная ватага пятнадцатилетних школьников, в которых идея о том, что сексом могут заняться они сами, уже влезает, а идея о том, что сексом могут заняться (и определенно занимаются) их родители — еще нет. Поэтому сама концепция того, что отношения двух людей старше пятидесяти могут быть нихуя не платоническими, вызывает у них такой сильный шок, что моментально вытесняется в подсознание вместе с половиной увиденного в серии.
Эта теория хоть как-то примиряет меня с действительностью и не заставляет бояться, что среди нас живут опасные рептилоиды с настолько извращенным представлением о романтических отношениях и дружбе, что только прочитав об этом мы сойдем с ума и, все седые и серые лицом, навсегда погрузимся в бездну неизбывного хтонического душераздирающего лавкрафтовского ужаса. Так что будем считать, что им просто слишком мало лет, чтобы вместить себе в голову, что такое продолжительные семейные отношения двух взрослых людей. А потом они просто вырастут — и все.
Но, повторюсь, лучше бы они, пока не выросли, помолчали бы. И не пугали добропорядочных матерей семейства вроде меня до икоты...
Сочельник Уизли НОРА: Хо-хо-хо! ГАРАЖ (очень фальшиво): Фром эвривейр! Филлинг зе эйр!!! МЕСЯЦ (пискляво): В тебе товар! Весь хороший! Будеш мати! Мірку грошей!!! ДЕРЕВЬЯ (басом): Мэрри мэрри мэрри мэрри ЩЕДРИК! ГНУМ: ААААА! За-бе-ри-те ме-ня от-сю-да! ЖИТЕЛЬ МНОГОЭТАЖКИ из-за кадра: Ну хоть не сверлят...
Рождество лунного мира ЛУНА: Нееесиии меняяя ааалееень! ПОКЕМОН: Koko wa doko?! ПЕЙЗАЖ: Где-где, точно не в Караганде... НАЧИНАЮЩИЙ ХУДОЖНИК: Автор, вы не подскажете, где дают такие наркотики рефы?
Вечер для двоих СНЕЙП, мрачно: Поттер, вы не знаете, что это за люди, к которым приставили наши головы? ГАРРИ, с энтузиазмом: По-моему, я — Джеймс МакЭвой! СНЕЙП, еще мрачнее: А я тогда кто, Майкл Фассбендер?! ГАРРИ, с еще большим энтузиазмом: Не, скорее Михаил Пореченков... МАНДАРИНЫ НА ЕЛКЕ: Охуеть как романтично!
Always ГЕРМИОНА: Смотри, Гарри, я умею делать трагическое и пафосное лицо! ГАРРИ, пытаясь сделать трагическое и пафосное лицо: Я тоже!!! ГЕРМИОНА: Гарри, не делай больше трагическое и пафосное лицо, ты выглядишь, как придурок! ЗРИТЕЛИ: Чтобы он не выглядел, как придурок, его проще вообще из кадра убрать... ГАРРИ И ГЕРМИОНА сидят в центре композиции с печальными лицами, осознавая.
Орден феникса ДАМБЛДОР, с сомнением: В двадцатые точно носили такие бороды? СНЕЙП, безо всякого сомнения: И такие прически... ГЕРМИОНА: Зато у меня платье клевое! МАРТЫШКА: А я феникс!!!
Вечное сияние чистого разума БАБОЧКИ, нежными голосами: А-ми-на-зин! А-ми-на-зин! МЕДВЕДЬ, мрачно: По-моему, я какой-то фрейдистский символ... БАБОЧКИ, все так же нежно: Заткнись, сволочь, тут рейтинг G!
В любое время ГАРРИ, с ужасом: Урри Северус, где у него кнопка?! СНЕЙП, обреченно: Знаешь, Поттер, по-моему у него вообще нет никакой кнопки... ФОТОАППАРАТ: Охуеть как романтично!
На крыльях ночи ЛЕТУЧИЯ МЫШ: Я принцесса! Я какаю бабочками! СНЕЙП старательно пытается не наебнуться с забора и делает вид, что так и надо.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Просто капсик. Я невнимательный чувак, я эту восхитительную рожу Доктора в кадре далеко не сразу заметила... А рожа, однако, феерична. PS Нет, не слипнется.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
НЕ В ОБЗОРЫ
Я весь сезон пораженно молчала — зато теперь, похоже, не заткнусь.
Почитав немножко того, что в интернетах творится по поводу спешла, имею сказать, что некоторые товарищи шипперы — пиздец. Начиная с докарозы и далее со всеми остановками. У меня возникает тяжелое ощущение, что им всем пятнадцать лет, у них никогда не было никаких отношений и никто не умирал, даже бабушки с дедушками и любимые собаки. Счастливые в каком-то смысле люди, если так, но лучше бы они заткнулись... Если же не так — то тем более. К сожалению, заткнуться, когда чего-то не понимаешь — опция, многим людям в интернетах недоступная.
Честно говоря, тот случай, когда подробно разбирать те или иные реплики не хочется вовсе, потому что слишком противно. Если вкратце, то любовь — не антикварное колечко, а переживание потери — не ставка на аукционе за это колечко. А вопрос «кого ты любишь больше — маму или папу?» в любом из его видов нужно вбивать людям обратно в глотку, пока они не начнут харкать кровью. И если вы, блять, такие все из себя красивые и блаародные, а любовь у вас должна быть в жизни единственная, неповторимая и чистая, как кастрюля — хуле ж вы ей торговать, как на базаре, принимаетесь, только повод дай?
Такое впечатление, что у кучи народа вокруг тяжелое истерическое расстройство. И для них сами эмоции и чувства — любви, горя, потери, разочарования, одиночества, привязанности — не ценны вообще, а ценны только применительно к тому, сколько внимания ими удастся отхапать. Навесили на персонажей ценники и сидят радуются, потому что любимчикам самый большой приструячили. «Тут-то он вона как стродает, а там поменьше — видать, не так сильно и нужна она ему!» Остановитесь, бляди! Ей же богу, лучше быть полигамным, как хомяк, и трахать все, что движется, чем вот так приторговывать чувствами, как помидорами.
NB! Это как всегда не про кино и вымышленных персонажей, разумеется. Потому что я, как всегда, считаю, что если человек каких-то вещей не понимает про сериальчик — то он и про жизнь их тоже не очень.
Нет, простите, но я хочу поговорить про это отдельно... Вот прям про это и прям отдельно. Можно отдельно про каждое слово и каждое выражение лица. Потому что каждое прекрасно. Стивен и Питер, оба-двое, сломали мне мозг этой сценой и воткнули вилку в сердце. Я пересматриваю ее по кругу — и мне нихрена не стыдно.
Как он сначала меняет тему, чтобы слиться со слишком тяжелого разговора, как... как Доктор, блин. А потом Ривер ему повторяет другими словами вот то, про невозможность ждать любви от заката и звезд, которое его проняло, до печенок проняло же... И он переходит на шепот. Вы вообще заметили, что он тут на самых важных репликах переходит на шепот или на почти-шепот? И боже, как это пробирает... (Вырезает себе почку, высылает её Капальди почтой).
А потом опять начинает говорить, опять как Доктор, когда рассказывает про всякие свои докторовские штуки, наш космический Николай Дроздов (взгляните на эту удивительную хреновину, она выглядит, как фиг пойми что, но на самом деле это интереснейшее явление во Вселенной!) — и ему даже хватает этого докторовского топлива, чтобы доехать до середины того важного, что он, собственно, и собирался сказать с самого начала. Окончательно топливо иссякает примерно на "when you least expect it" — и дальше мы наблюдаем самое потрясающее зрелище из напряженных выражений лица, интонаций и километровых пауз в известной нам Вселенной...
Посмотрите на его лицо на последней гифке. Нет, внимательно посмотрите. И он там снова шепотом говорит, выдыхает из себя эту последнюю фразу, как будто из нее трехсантиметровые иголки торчат — и говорить ее больно. Мы ведь все знаем, что это не про башни, да? Вот примерно с тех пор, как у него топливо закончилось, так и знаем. И он знает, что это не про башни. И знает, что Ривер поймет, что это не про башни, как только он скажет последнее слово.
И еще раз посмотрите на лицо. Нет, я серьезно хочу, чтобы вы умерли от восторга вместе со мной. От того, что именно он говорит и как он это делает. Древняя, потрепанная, холодная, жесткая каменная глыба, которая иногда, когда звезды встанут как нужно, поет... Никто не знает, почему. Она сама не знает, почему. Because there is a Song. Вот почему.
Все, я высказалась. Пойду пересмотрю еще раз и опять умру
- What do you think of the towers? - I love them. - Then why are you ignoring them? - They're ignoring me. But then... you can't expect a monolith to love you back. - No, you can't. They've been there for millions of years, through storms and floods and wars and... time. Nobody really understands where the music comes from. It's probably something to do with the precise positions, the distance between both towers. Even the locals aren't sure.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
А теперь дискотека подробнее про Рождественскую серию и то, что у меня после нее творится в голове...
Стивен наш Моффат, как известно, любит своих персонажей странною любовью. У меня есть подозрение, что он постепенно собирает из них компьютер для формулирования главного вопроса жизни, Вселенной и всего остального, так что когда Мофф станет совсем старенький — мы наконец узнаем, что именно сорок два. В том, что он успеет, я даже не сомневаюсь. Это же Моффат. Так вот, человек решил написать легкую, милую, романтическую и веселую рождественскую серию. Именно это он и делал, без дураков. Написал, чо. Никогда еще термин «суровый челябинский флафф» не был так актуален. При этом я-то, известное дело, на голову давно того — еще до всякого Моффата задолго — мне оно на самом деле очень весело, романтично и мило. Но, судя по реакциям на дайри и тумблере, при просмотре няшненького флаффа от Моффа выжили не все.
ОЧЕНЬ МНОГО БУКОВ (И ГИФКИ)Начать с того, что добрый дяденька Моффат цинично издевается над любимейшим сужетом романтических историй с доисторических времен: про неузнанного героя и его, собственно, узнавание. Да, ребятушки, если вы не просекли в этом адском угаре «Одиссею», то я вас понимаю прекрасно, но она там таки есть. Несмотря на то, что наш Улисс ни на какую Итаку не возвращается, потому что туда он вернулся еще в прошлой серии, покрыл всех хуями и улетел обратно... Несмотря на то, что Пенелопа, вместо того, чтобы ждать у моря 20 лет, успела пережениться на всех женихах подряд, а также на невестах — ну а чо, не выбрасывать же, пригодятся... Несмотря на то, что история про узнавание тоже превращается в блядский цирк, потому что все попытки Одиссея намякивать про то, кто он такой, разбиваются об тяжелую тупку Пенелопы... Такова уж концепция челябинского флаффа и омской романтики: будьте добры подо всем этим трэшем разглядеть суть.
А суть в том, что Пенелопа действительно ждет Одиссея, причем не 20 лет, а всю свою жизнь, причем несмотря на то, что уверена: у него там, на всех этих островах, есть дела поважнее и поинтереснее, чем она. А Одиссей всегда возвращается к Пенелопе, несмотря на то, что у него действительно есть куча важных и интересных дел, у него есть не какие-то там острова, а вся Вселенная — но он всю эту Вселенную тащит Пенелопе, сколько в карманы влезет, потому что она заслужила и Вселенную, и немного больше. «Ты никогда не делал мне подарков», — продолжает тупить Ривер в конце. Дура ты этакая, он дарит тебе всю твою жизнь самое ценное, что у него есть — столько, сколько в эту твою жизнь поместится, и пытается впихнуть туда еще немножко и еще немножко, каждый раз сбегая от Дариллиума, чтобы успеть еще что-нибудь. Потому что ненавидит прощания. А с этим прощанием ему повезло и не повезло одновременно: он точно знает, когда и каким оно будет — и знает, от чего убегать; и при этом не может делать вид, как со всеми остальными, что у него бесконечно много времени.
Ни один из его забегов наперегонки со смертью, даже со смертью Клары, не был настолько страшным. Не был забегом, в котором он еще на старте точно знает, что проиграет и что проиграть придется. Точно знает, что не сможет сделать ничего, кроме своих постоянных трогательных попыток впихнуть в отмеренный промежуток как можно больше жизни, Вселенной и всего остального. Только эти попытки тоже не могут быть бесконечными. Потому что все уже случилось в самом начале и ничего не поделать. Но Доктор все время пытается все исправить... даже то, что уже случилось — все равно пытается. Хотя бы с кем-то еще, как-нибудь иначе. И знаете что? С Кларой он, в том числе, пытался исправить то, что вышло с Ривер. Потому что Клара не смогла приковать его наручниками к батарее вовремя, хотя может и приковала бы, если б знала, что он сделает дальше. Он попытался — и оказался в итоге точно там же, напротив дорогого ему человека, который говорит ему то же самое практически слово в слово.
Цени то, что у тебя есть, старый ты болван... Не беги так быстро, не стремись уделать Смерть и Время всегда, везде, во всем. Потому что у тебя может не остаться ни капельки места на то, чтобы порадоваться тому, что у тебя уже есть. Они это поняли, обе. Им было тоже очень тяжело и больно это понимать и принимать, но они смогли. Хотя они не Доктор. Обе на тебя похожи — и обе не ты, не до конца. Но смогли. И им на пару понадобилась целая тысяча лет, чтобы тебе, древнему мудрому идиоту, это объяснить. Чтобы ты, черт тебя побери, остановился. Хотя бы на одну ночь длиной в 24 года.
Честно говоря, когда я поняла, что Дариллиум точно будет, я решила, что сейчас он опять побежит. Как всегда. Я привыкла уже к тому, что он всегда так делает, всегда пытается до самого последнего момента — и в конце опять будет больно и плохо, как обычно, когда он так быстро и так не оглядываясь убегает от своих потерь. А он остановился. Сам. По доброй воле. Не из-за обстоятельств, не после долгих уговоров. Просто взял и остановился, потому что решил это сделать. И это, пожалуй, один из самых важных и самых прекрасных моментов в серии для меня. Да, Доктор в том числе и потому Доктор, что никогда не смиряется и никогда не готов проигрывать. Что всегда находит выход. Но "he has limits" — и когда он об этом забывает, что он тоже не Бог и не всемогущ, происходят страшные вещи. Это бомба с часовым механизмом, встроенная в каждого Таймлорда. Она породила Войну Времени, она сделала Мастера тем, кто он есть, не в меньшей степени, чем барабаны в голове. И в Докторе она тоже может сработать. Но его защищают люди. Маленькие, ограниченные временем и пространством своей жизни, и несмотря на это — способные быть счастливыми, любить и совершать большие и прекрасные вещи. И способные научить Богов быть человечнее.
Вообще эта серия вся — ужасно «человечная» и в высоком и прекрасном, и в другом, совсем не высоком и очень приземленном смысле. Про человеческие ограничения и слабости. Сомнения, недопонимания, переживания. Ошибки. Доктор совершенно внезапно для себя оказывается в ситуации, в которую не попадал с Ривер ни разу в жизни. Вообще никогда, начиная с библиотеки. Когда он для нее — просто обычный человек, такой же, как все остальные. Это все смотреть ужасно забавно, конечно, комедия положений как она есть. Но вы себе представьте просто, что вот ваш близкий человек вдруг взял и стал обращаться с вами, как будто вы ему чужой и он с вами незнаком. И вы пытаетесь ему объяснить, что это вы — а он упорно не видит и не понимает. Такой себе полноценный ночной кошмар. И тоже старый сказочный сюжет, Моффат любит сказочки, особенно страшные. Доктор привык всегда находиться в фокусе ее внимания и быть для нее особенным, он это воспринимает, как нечто само собой прилагающееся к Ривер. Это как дышать: не замечаешь, пока задыхаться не начнешь. Он, конечно, и похуже вещи переживал, причем некоторые — совсем недавно, но это не значит, что его происходящее не беспокоит.
Оно ему, вообще-то, неуютно и неприятно настолько, что он в какой-то момент на самом деле начинает сомневаться, что нужен и важен. Не только тем, что у него в любой момент можно незаметно спиздить ТАРДИС. Да, несмотря на то, что знает о библиотеке. И о Трензалоре. Он очень, опять же, по-человечески хрупкий в этот момент. Люди такие вот, да... ломаются внутри от неосторожных движений, даже если ты нечаянно, не знал и вовсе не хотел. Ты нечаянно — а у них потом шрамы по всему сердцу на всю жизнь. Он тут, в этой, простигоссподи, романтической комедии — в миллион раз трогательнее, уязвимее и болезненнее, чем в страшном финале сезона. Со всей своей подростковой ревностью и подростковой же неловкостью... Хрупкий, слабый, ограниченный обстоятельствами, с которыми ничего не может поделать — человечный настолько, что сердце сжимается. Там он был Доктор, который пытается совершить невозможное. Он всегда такой. А тут...
И его лицо, когда он понимает, что Ривер в этом маленьком адке находится постоянно... Он умный, он в состоянии быстро сопоставить факты. Он там за секунду все понял. Что вот так внезапно оказавшись «спутником Ривер», побегав следом за ней туда-сюда — очутился на том самом месте, на котором она себя чувствует рядом с ним всегда. Что это не его она считает неважным, не особенным — это она считает недостаточно важной и особенной саму себя. И это он, он сам своими руками ее в этот самый адок поместил. Из-за своего непроходящего страха ее потерять, из-за того, что она для него слишком важна — так и не смог за все это время показать, насколько она для него важна на самом деле. Дал ей всю Вселенную, высыпав на стол из своих карманов, а уверенности в самом близком, самом любимом для нее существе в этой Вселенной дать не смог. И, собственно, нафига тогда это все? Нафига бежать, тащить в карманах еще больше чудес, успевать-успевать-успевать, если она, когда бежит за ним следом, бесконечно догоняя, не знает, что он перед ней — бежит ради нее? А не ради своих далеких островов с сиренами и кентаврами? И Доктор останавливается...
"Happy ever after doesn't mean forever. It just means time... a little time. But that's not the sort of thing you could ever understand, is it?" На самом деле, уже понимает. Хотя я тоже удивилась, да. Но ровно поэтому они на том балкончике и стоят. Ровно поэтому он организовал ресторан, заказал в нем столик и привел ее на ужин. Не будет никакого «всегда», зато у них будет еще немного времени... Счастливого времени. И он, конечно, все равно не мог ей сказать всё прямо. Только не Двенадцатый со своими долбаными карточками-от-Клары. Но, черт побери, он сделал самое большое из возможных усилий, чтобы преодолеть эту немоту, это неумение своей нынешней личности подбирать слишком сентиментальные слова — и вышло одно из самых трогательных и красивых признаний, которые мне доводилось слышать. И она поняла, конечно... Это же Ривер.
All anyone will ever tell you is that when the wind stands fair and the night is perfect, when you least expect it, but always when you need it the most there is a Song.
Чтоб тебя черти побрали с твоими сказочками, Моффат. И боженька тебя с ними благослови.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
А теперь можно мне такую же вот фигню про шерлен? Што, как обычно нельзя? Чорт. Так я и знала.
Нифига не грустная серия на самом деле, извините если кого... Грустное было «Имя Доктора», а это совсем наоборот. Спойлерз алерт!Хотя я довольно долго боялась Поющих башен. А Моффат в очередной раз написал про принятие — и сделал это хорошо. Это вообще лучшие моффовские истории, про принятие чего угодно кем угодно. И как же оно отлично в паре с финалом сезона.
А еще Доктор не научился любить расставания и завершения историй, вот ни черта. Но, кажется, научился не мучить этим себя и окружающих. Мне бы хотелось, чтобы да.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
А мне так понравились фандомные развлечения ГП-фандома, что я еще хочу Так что вот, записалась в мафию. Раз уж у меня после БФ табло хоть насколько-то да узнаваемое в фандоме, то можно Пронзать меня стремительным домкратом, как обычно, можно — хоть там, хоть тут. Если вдруг желание возникнет.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Слушайте, а я чо, в какой-то другой интернет хожу, чем весь остальной руфандом? А то лично мне вот в моем интернете сто раз показывали арты с Гермионой-мулаткой и даже чернокожей. А у всех вокруг, как я погляжу, шок такой, будто они мужской половой хуй в первый раз в жизни увидели... Наверное, интернеты все же разные.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
В общем, дело было так... Коварная Vedma_Natka меня спровоцировала. Приходит такая — и давай рассказывать мне про «Британский флаг» в поттерофандоме. А я чего-то смотрю такая и думаю: тема-то какая хорошая... А сюжет фика мне такой прямо в голову кааак прыгнет! А я такая возьми и напиши. Ну, думаю, в поттерофандоме меня никогда не было, фик маленький такой весь, простенький, а сюжет у него такой, что лучше уж пойти в шерлокофандоме очередной пострейхенбах написать... В общем, важна не победа, важно участие. А все такие возьми и за меня каааак проголосуй.
СЛУШАЙТЕ, Я ПРАВДА НЕ ПОНЯЛА, ЧО ЭТО БЫЛО!
Зашла, называется, случайно в чужой фандом маленький и простенький фик написать... Ушла с первым местом в конкурсе.
А БФ — это очень весело и задорно. Атмосферно, общительно и креативно. Мы с Наткой в порыве еще и успели совместный текст написать, рождественский. И получили, должна заметить, массу удовольствия (читая отзывы, я себя в какой-то момент вообще эльфом Санты почувствовала, который всем приносит праздничное настроение). Но его мы потом покажем =)
Хорошее, короче, место этот ваш БФ. В следующем году снова пойду, хе-хе.
А вот вам мой фик:
Название: Картонная дорога Фандом: ГП Бета:Vedma_Natka Размер: 1 723 слова Пейринг/Персонажи: Джордж Уизли, ОМП Категория: джен Жанр: ангст, драма Рейтинг: PG Предупреждения: никакой магии Краткое содержание: После смерти брата Джордж отправляется в путешествие, с неизвестной даже ему самому целью.
читать дальшеОни называют это фиш-энд-чипс. Штука, которая продается в любой придорожной забегаловке и чаще всего напоминает обжаренный в масле картон. Впрочем, с некоторых пор ему практически любая еда напоминала картон, включая мамины пироги, и выбирать что-то дешевое и встречающееся на каждом шагу было естественно, раз уж он пока не планировал помирать с голоду. Хотя если даже запланировал бы помирать, точно нашел бы какой-нибудь другой способ. Быстро и просто — вот что самое главное, если ему окончательно надоест все это. Так что он жует свои фиш-энд-чипс, не глядя по сторонам и ни с кем не разговаривая.
Собственно, именно поэтому он и оказался там, где оказался. Ему нужно было какое-нибудь место, где никто ничего не знает, ни о чем не спрашивает, не хлопает по плечу, не заглядывает сочувственно в глаза, не пытается поддержать. Не делает ничего из того, что совершенно, черт возьми, не помогает. Ему было нужно, чтобы его просто оставили в покое. Чтобы он, может быть, понял, что ему теперь делать с самим собой. Потому что он никогда за всю свою жизнь не оставался вот так, с самим собой. И это казалось невыносимым. И он понятия не имел, как все остальные с этим справляются. И даже если они справляются, это не значит, что справится он. Он устроен совершенно иначе, надо это признать, в конце концов. Он так не может. Не может сам. Он родился другим.
Когда подступают слезы — нужно дышать глубже. Здесь пахнет бензином, пригоревшей едой, прокисшим пивом и дешевым виски. Еще газировкой. Для тех, кто за рулем. Сладкий запах, смешиваясь с бензиновыми испарениями, становится совершенно отвратительным. Почувствовав его в первый раз, он подумал, что это отличная идея для какой-нибудь очередной вредилки — и немедленно повернулся, чтобы рассказать Фреду. Но никакого Фреда не было. Его теперь никогда не было. И он понятия не имел, что с этим делать. Куда девать повисшие в воздухе наполовину незаконченные фразы, как перестать поворачиваться, чтобы что-нибудь сказать или о чем-нибудь попросить, как перестать думать, что Фред до сих пор есть, когда его больше нет.
С магглами все равно легче. Они понятия не имели, кто он такой и что произошло. И чаще всего не интересовались. Водители грузовиков, которые подбрасывали его от города до города, конечно, нередко расспрашивали, откуда, зачем и куда он едет — но им просто было нужно, чтобы кто-нибудь развлекал их разговорами в дороге. Они не собирались лезть ему в душу, а уж развлекать он умел. Каждый раз придумывал себе новую биографию, одну безумнее другой. Не то чтобы шоферы верили в байки, развесив уши, но им было достаточно весело, чтобы их устраивала чушь, которую он несет.
Зарабатывал он фокусами. Знал их достаточно, чтобы удивлять людей и безо всякой магии, к тому же успел выучить еще новых, пока ездил вот так. Его представления обычно нравились, ему в сумку кидали не только монеты, но и купюры. Но для него они тоже были картоном. Как еда. Как музыка в кабинах машин и дешевых барах, давно уже слившаяся в его голове в одну шумную раздражающую мелодию. Как номера мотелей и хостелов, чересчур похожие друг на друга. Иногда ему даже казалось, что с ним в номерах живут одни и те же соседи. Но это, конечно, было не так. Просто люди тоже были картонные.
Вся реальность была картонная, и ему иногда казалось, что сейчас все вокруг начнет складываться, складываться — пока он не останется один посреди бесконечного серого тумана. Тогда снаружи все станет точно так же, как внутри, и он наконец сможет успокоиться. Но так не происходило. И он ехал, ехал, бесконечно ехал, сам не зная куда и сам не зная зачем. Несколько раз он действительно всерьез спрашивал себя, почему бы не умереть и не прекратить эту растянутую во времени пытку — и каждый раз с удивлением обнаруживал, что не хочет. Что хочет совсем другого. Будто ищет ответ на вопрос, который сам для себя не может сформулировать. Ищет что-то не-картонное в этом насквозь картонном мире. И не может найти. Но все равно продолжает искать. Они с Фредом упорные… он упорный. Даже без Фреда, как оказалось.
Однажды, когда он собирал свои вещи после очередного представления, к нему подошла маленькая девочка. Она чем-то напоминала Джинни в детстве, хотя была брюнеткой. То ли голосом, то ли выражением лица. Пожалуй, именно поэтому он все-таки ответил, когда она спросила: — Дяденька фокусник, почему вы такой грустный? — Разве?.. — рассеянно отозвался он и сунул в чехол маленький складной столик, на котором показывал свои фокусы. — Очень грустный, — уверенно подтвердила девочка. — Веселите нас, а сами грустите. Я могу вас развеселить? Он уставился на нее и отрицательно помотал головой. — Нет. — Очень жаль, — вежливо ответила девочка. — Мне хотелось бы. — Мне тоже… жаль, — пробурчал он и заспешил прочь, подхватив свои вещи.
Девочка была первым живым существом, которое смогло вызвать в нем сильные эмоции с тех пор, как… это случилось с Фредом. С тех пор, как его не стало. Он заставил себя додумать мысль до конца — и эмоции зашевелились в нем с новой силой. Девочка не расстроила его. И уж точно не обрадовала. Она его напугала. Ночью, глядя в белый потолок очередной картонной комнаты, он впервые подумал, что, может быть, вовсе не ищет ответ на вопрос, а совсем наоборот — бежит от ответа со всех ног. Бесконечно бежит сквозь однообразные не меняющиеся декорации. Иначе почему ему так страшно?
Впрочем, после этого ничего не изменилось. Он все равно совершенно не представлял, от чего именно он бежит и где искать это что-то. А возвращаться обратно ему не хотелось совсем не из-за страха. Просто не было никакой разницы, возвращаться или нет. И он уже привык, вот так вот. Так что дни продолжили сменяться днями, города городами, грузовики грузовиками — пока он не оказался в этой забегаловке, жующим очередную порцию картонных фиш-энд-чипс и по-прежнему не имеющим ни малейшего понятия, что делать дальше со своей жизнью.
По вечерам здесь играла живая музыка, он обратил внимание на объявление при входе. Поэтому когда радио в динамиках смолкло, а на крошечном пятачке, служившем сценой, зажегся свет, не удивился. И даже не стал отрываться от еды. Он продолжил жевать и после того, как на пятачок выкатился длинноволосый старик в инвалидном кресле с гитарой. У старика не было обеих ног, и он вдруг подумал, что если с кем-то в этом мире у него есть что-то общее — то вот с этим стариком. Потому что случившееся с ним было куда больше похоже на потерю руки или ноги, чем на потерю другого человека. Вообще-то оно было похоже на потерю доброй половины тела, но все же старик без ног явно мог понять его лучше, чем кто-либо еще.
Он нетерпеливо дожидался окончания концерта, хотя старик пел очень неплохо. Даже хорошо, от души. Ему явно нравилось то, что он делает — и в этом было так мало общего с картонными фокусами, которые веселили и развлекали людей, но внутри оставались пустыми, как выеденная до дна консервная банка. Поговорить с музыкантом хотелось очень сильно. Понять, как он смог выбраться из этого чертова картонного мира, который достал уже до самых печенок.
После окончания концерта он подсел к старику за столик. Тот неторопливо — и, опять же, с явным удовольствием — потягивал из стакана виски. А он, оказавшись рядом, вдруг понял, что не знает, что спросить, как начать разговор. Как объяснить, чтобы его не сочли психом. Это оказалось чертовски сложно. Так что старик начал первым. Потребовал у бармена еще одну порцию виски и решительно грохнул перед ним стакан. — Выпей. Он почему-то послушался и сделал солидный глоток. Виски обжег рот и глотку, и он закашлялся, вытаращив глаза. Но это было действительно хорошо. Это было что-то настоящее. Сильное. Хоть бы и так… — А теперь рассказывай, что ты потерял, — потребовал старик, когда он более или менее пришел в себя. — Потерял?.. — Ну, если кто-то подсаживается ко мне после выступления и молча таращится на меня, как идиот — у меня нет других причин… Ноги и руки у тебя на месте, так что я не узнаю, что с тобой случилось, пока ты не расскажешь. — Я… — он растерянно потер лоб. Все слова и мысли снова разбежались из головы. — У меня был брат… близнец. Он умер. Он снова глубоко вдохнул запах виски, горелой картошки и бензина, потому что у него защипало в носу. — Понятно, — кивнул старик и отхлебнул из своего стакана. — Я работал нефтяником. На буровой. Случилась авария — и мне отрезало обе ноги. Так что работать я больше не мог. И вообще ничего не мог. Лежал и целыми днями пялился в стену, пока моя Джинджер крутилась, как белка в колесе, с детьми, хозяйством и работой. Мне было стыдно и жаль ее, но я не знал, как быть дальше, совсем не знал… — И… что потом? — Да ничего, парень. Все думают, что я расскажу им какой-то секрет, раз я такой молодец. А его нету. Если ты остаешься без ног — ты просто живешь дальше без ног и все.
— Просто… и все… — эхом повторил он и покосился на свой стакан. Пить больше не хотелось. — Да, просто — и все. В конце концов, все остальное никуда не делось. Оно осталось там же, где и было. И ты его найдешь точно там же, где оставил. Если перестанешь проводить целые дни в мыслях о том, что потерял. — Я… не могу, — он все-таки, поморщившись, сделал еще один глоток. — Не могу перестать. — Конечно можешь, — уверенно возразил старик. — Просто не думай, что все может быть, как раньше. И что все это когда-нибудь прекратится. Мне до сих пор иногда кажется, что у меня есть ноги. И Джинджер. А она умерла пять лет назад. После того, как мы прожили вместе сорок. Но это ничего, ко мне приезжают дети. И внуки. Ты себе не представляешь, парень, какая это радость — внуки. К черту эти ноги, парень. Я был бы круглым дураком, если бы из-за них лишился всего остального. Не будь круглым дураком. Вот и весь мой совет.
Он молча кивнул, пробормотал «спасибо» и поднялся из-за стола. — Эй, парень! — окликнул его старик, когда он был уже на полпути к выходу. — Что?.. — Как тебя зовут? — Джордж, — ответил он. И замер. Впервые с момента его отъезда кто-то назвал его настоящим именем. И голос этого кого-то звучал точь-в-точь как голос Фреда. Но Фреда не было. Был только он сам. Теперь и всегда — только он сам.
Нора выглядела, как обычно. Джордж действительно нашел ее на том же самом месте, где оставил. Вместе с садовыми гномами, автомобилем отца, знакомой наизусть дверью. Все было точно таким же, не было только Фреда. Но с этим, наверное, можно было жить. По крайней мере, Джордж собирался попробовать. Запах, нахлынувший на него, когда он переступил порог, тоже был таким же, как и всегда. И еще он был настоящим. Живым. Полным воспоминаний и важных для них… для него вещей. Он поставил свои вещи у порога и громко, уверенно сообщил: — Мама! Это я, Джордж. Я дома.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Коварная Vedma_Natka подбила меня на странное: поучаствовать в ГП-шном "Британском флаге". Так что я написала цельный адын фик по ГП! (На самом деле мне внезапно очень тема понравилась). Но теперь меня коварная Натка подбила еще и отзывы на тексты писать ))) Мне страшно лень отзываться, на самом деле, так что все отзывы будут короткими и предвзятыми. Простите, если што...
ЗЫ Если кто вдруг хочет попробовать найти мой текст — велкам. Нашедшему чего-нибудь напишу.
Первые 20 текстов по порядочку1. Звезды сказали. Речь в этом тексте пойдет о могучих кентаврах. Шляются взад и вперед и людей напрягают... Отсылки ок, стилизация ок. Люблю такое.
2. Заветное желание. Текст про то, что Петунья на самом деле хорошая, но дура. Хороший текст, на самом деле.
3. Далёкие голоса, близкие звезды Оне любили, оне стродали. У Ремуса было всё плохо, потом он умер — и всё стало хорошо. Текст для шипперов, остальным не знаю, зачем он может быть нужен.
4. У вас крыша протекает Бессмысленный и беспощадный стёб. Если бы автор заритейлил "Долговую яму", было бы веселее. Первую четверть фика я на это даже немного надеялась, но увы...
5. Дом одиночества Ниасилил целиком и вряд ли асилю. Автор пожирает моск чайной ложкой, при этом лично я не поняла, зачем, прочитав несколько страниц. Поэтому и не дочитала.
6. Неизвестность Они убили Кенни маму Гермионы. У Беллатрикс всё было хорошо, потом она умерла — и всё стало плохо. Интересный вариант ада, мне понравился.
7. Лишний В мири скасак нихуя нету психотерапевтов, поэтому Рон всё время ноетебёт себе мозги страдает неизживаемым детским комплексом. Бог бы с ним, на самом деле, только это по-моему нихрена не Рон, я этого мальчика ваще в первый раз вижу.
8. Экспресс Очередной фик про то, как все умерли и всё стало хорошо. Их тут вообще много.
9. Моё поколение не завтракает Автор перечитал битников. Не уверена, что это пошло ему на пользу.
10. Шиза и волк Текст отформатирован по центру. Я не знаю, в чем был замысел автора, возможно, такое форматирование было принципиально важно для него... Но если бы не оно — я бы текст прочитала. А так — нет. (Да, я знаю, что всё поправляется одной кнопкой в Ворде. Считайте это актом граммар-нацизма).
11. Тропинка В мири скасак тоже есть дауншифтинг. Очень славная вещь. Про то, что заниматься любимым делом всё равно лучше. Мне импонирует авторская идея, буду этот текст любить.
12. Среда Текст убедительно доказывает нам, что писать плохую порнуху можно по любому фандому, невзирая на канон. Вообще игнорируя канон к пёсьим хренам.
13. Долгая дорога У Молли было всё плохо, потом она умерла — и всё стало хорошо. Насколько я могу понять, всех героев канона вместе с потомками переехал Хогвартс-экспресс. Сразу всей кучей. Других объяснений происходящему у меня нет.
14. Эта грустная сага никогда не закончится Теперь мне жалко гномиков. Автор няша, текст славный.
15. Спасти Рождество Все ищут очень важную книгу Молли, которая на самом деле никуда не терялась. Весёлый рождественский фик.
16. Девяносто лет ожидания А вот снова хороший текст про загробный мир. Персонажи выразительные. Котирую.
17. Слушайся старших Автор каламбурит по поводу конкурсной темы. Не уверена, что удачно. То есть, сам каламбур хороший, а вот текст — не знаю.
18. Театр закрывается, нас всех тошнит Нам показалось, что нам всё казалось. Как оказалось — нам не казалось. Автор получает приз в номинации "уползи Снейпа".
19. Красный смех Прочитав текст, поняла, что у меня переизбыток "Голодных игр" в организме — при том, что я их даже не смотрела. А ведь "Королевская битва" мне в своё время нравилась... Прости, автор, это мои личные заёбы, ты не виноват.
20. Зеркало мачехи Противоречивые чувства текст этот вызвал у меня. Автор хорошо умеет в триллер, но плохо умеет в драму. Диалоги-монологи местами совсем ватные и неживые. Вначале было атмосферно и интригующе, а потом торжественно слилось. Жаль прям (
21-28, мы продолжаем КВН...21. Кража со взломом А вот, кстати, на самом деле смешно получилось. Телешоу вышло убедительно, хотя лично мне кажется, что Малфой должен был Гермионе проиграть. Это же Малфой...
22. Собрать воедино Тонкс и Люпин умерли, но вместо того, чтобы отправиться туда, где у них всё будет хорошо, решили сыграть в веселый паззл "Собери Волдеморта". Текст местами сильно небрежно написан (и то ли не отбечен, то ли отбечен тоже небрежно), но мне всё равно понравился.
23. Недостающая деталь История про то, как Малфой успешно помогает решить Гарри жилищные и половые проблемы. Хорошо написано, но слишком шипперское на мой взгляд (то есть, по итогам прочтения осталось ощущение, что они трахнулись только оттого, что это гарридрака, а так нет...)
24. Переигровка А вот и День сурка, я ждал его! У Гарри всё было очень плохо, потом он умер и всё стало еще хуже. Так что в конце концов он умирать передумал, потому что нафиг такое счастье.
25. Зверь за дверью Снейп!Внезапно!Оборотень съел хахаля своей мамы — и правильно сделал. Удивляет только то, что он его не съел ещё до того, как стал оборотнем.
26. Отец Хогвартс не вынес снарри и сбежал в неизвестном направлении. Идея текста, по-моему, проделала то же, что и Хогвартс. Или я не поняла, в чём она и где её искать.
27. Самое нужное Снарри с каким-то долбоёбом вместо Снейпа и очками-извращенцем. Зачем?..
28. Алтарь потрясного секса Ещё один каламбур по поводу темы конкурса. Этот, как по мне, намного лучше предыдущего. Смешной.
29-35, рука бойцов колоть устала...29. На другой стороне Земли Доктор Грейнджер, или Как я перестал бояться и полюбил кенгуру. Много хороших моментов, но конец, увы, действительно скомканный. Причем не хватило даже не столько развития событий, сколько развития эмоций персонажей. Их чувства под конец всё важнее, а места им уделяется всё меньше.
30. Залезть в вену *Достаёт пузырек антипиздецина, закапывает в глаза*
31. Быть крысой *Выливает в глаза оставшиеся полпузырька антипиздецина*
32. Галеон Единственное, что мне осталось непонятным — почему Волдеморт жевал сопли столько лет. Мне кажется, он бы всех убил и съел намного раньше. Впрочем, образ Магического Рейха ок, жалко мало. Отношения Снейпа и Поттера, на мою имху, вышли убедительные. И неловкость Снейпа в обращении с ребёнком — да, верю, чо. Вообще мне понравилось неожиданно.
33. Возвращение Гарри решил стать ванилькой, завернуться в Тёплый Клетчатый Плед, сидеть на подоконнике, смотреть на дождь и страдать о Нём. Получилось херово, потому что принцессы тоже какают ванилькам тоже надо жрать, спать и мыться. Такое ощущение, что ретеллинга "Долговой ямы" мне додали именно здесь, совсем внезапно Жму автору руку за идею.
34. Амнистия Флинтвуд. Хороший, на самом деле. Я только не очень поняла, зачем надо было всех подряд героев отправлять развивать малое предпринимательство (в смысле, зачем это для раскрытия идеи текста), но бог с ним.
35. Приятное общество Из магов получаются ещё более хреновые ролевики, чем из ролевиков — маги. Было бы хорошо, если бы не было так запутанно. Периодически нифига непонятно, кто на ком стоял, кто что сказал и что вообще происходит. Внятность повествования принесли в кровавую жертву динамике и экспрессии. По-моему зря.
36-39, конец36. Никогда не щекочи спящего дракона Мунго Бонэм путешествует по Англии в компании Толстого Монаха и испытывает неприязнь к английской провинции, английской погоде, английским крестьянам, английским дорогам и английской древесной коре. Очень славный текст, пожалуй, именно он будет моим любимчиком.
37. На пазушной изнанке Антипиздецин кончился, а креатив неизвестного автора — ещё нет.
38. Картонная дорога О том, как перейти с четвертой на пятую стадию принятия горя с помощью малознакомых людей. Вполне убедительно, идея нравится.
39. Птичья боль "О, фик про Сириуса!" - обрадовалась я. И зря. Вроде, и написано неплохо, и не "ктовсеэтилюди", но откапывать Сириуса и смысл из-под кучи красивых метафор очень тяжело. Такое очучение, что исключительно ради оных метафор текст и писался.
Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Кто мы? Шипперы! Чего мы хотим? Больше Двенадцатого и Ривер! Когда мы этого хотим? Сейчас, потому что до Рождества еще три недели, сколько можно уже эти трейлеры смотреть по кругу...