Нельзя просто так взять - и не договориться в комментах под фиком до какой-нибудь крэковой теории.

Vedma Natka
Прикармливать Кроули эротично. ))))

Katze_North
Можно и его прикормить, угу, а то тощий, как палка.

Crazycoyote
Я подозреваю, что не в коня корм ) Змеи спокойно переваривают бегемотика - а потом такие тощие бгггг, извините...

Katze_North
*представила Кроули, переваривающего что-нибудь этакое* То есть, вы хотите сказать, он в какой-то момент наедается впрок до состояния колобка и лежит это переваривает, поглаживая пузико? Х)

Остальное обсуждение здесь, вместе с первой частью фика.

PS Как и было сказано в комментах к предыдущим постам, герпетология - бесконечный источник радости для этого фандома. Неисчерпаемый практически.

@темы: чудо-трава, good omens, мы писали мы писали наши пальчики устали, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Nobody expect the spanish inquisition ©

Здравствуй, дорогой Клуб Анонимных Фикрайтеров, меня зовут Крейзи и я пишу порнографию!
Точнее, пока это еще не порнография, но скоро будет. В общем, нас окончательно упороло - и мы пишем фик на троих. (Какая-то прямо литературная оргия!)

Всего лишь секс
Все началось в тот момент, когда Кроули нашел у Азирафеля в магазине компьютер. И решил, что на нем непременно должен появиться интернет, которого там никогда раньше не было. Но сочетание глобальной сети с односолодовым виски иногда приводит к очень странным идеям.

Первую часть безобразия можно почитать тут. В дайри целиком принесу, когда будет дописано.
Инжой!

@темы: фанфикшон, чудо-трава, good omens, мы писали мы писали наши пальчики устали, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Из разговоров в мессенджерах

- Мой спутник жизни очень холоден в постели.
- Сочувствую… может, вам к сексопатологу сходить или психотерапевту?
- К какому сексопатологу! Он десятиметровая змея и забирается ко мне греться каждый раз, когда температура падает ниже плюс пятнадцати...

- Ты отказываешь мне потому что я был холоден с тобой в постели?
- Нет, Кроули, потому что не желаю видеть в своей постели змею!

- Ты был холоден со мной!
- Я был холоден?! Я? Когда?!
- Вчера. В постели.

Проблема отношений Азирафеля и Кроули в том, что последний крайне хладокровный тип.

Проблема отношений ангела Азарифеля и демона Кроули в том, что последний крайне холоден. Что в целом довольно логично для змеи осенью.

В последнее время Кроули стал очень холоден с Азирафелем. Еще бы нет: в Лондон пришли ранние заморозки, и что вы в такой ситуации можете ожидать от змеи?

Muchas gracias  Хозяйка Маленького Кафе за сожранный мозг. Ну или скорее за взаимное мозгопожирание )

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!, little things

---

Everyone has free will, including the right to murder ©

Придумала себе новую веселую игру: "Кроули и мультифандом". Суть проста - берем и придумываем, что Кроули мог бы изобрести в мультифандоме.

- команду гетеронормативности на Фандомной битве
- внезапно популярный пейринг, разбивающий одновременно три самых популярных прежде фандомных шипа
- очередное изменение правил РСИЯ (тут можно бесконечно придумывать отдельные пункты правил!)
- внезапный баг, приведший к трехчасовой деанонимизации всей холиварки

Присоединяйтесь в комментах штоле

@темы: чудо-трава, good omens, повадки хомосапиенсов, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Фикрайтерское

"Давайте я напишу текст про забавную и неловкую ситуацию" - говорила она.
"Все будет очень флаффно и с юмором" - говорила она.
"И сиквел тоже наверняка будет милый" - говорила она.

А ПОТОМ ТАКОЕ БАХ ПО ГОЛОВЕ! И ПИЗДЕЦ!

*Сидит по уши в херт-комфорте, нервно хихикает, брызгается им во все стороны, как Азирафель в аду.

Уточка у кого-нибудь есть?..

@темы: чудо-трава, мы писали мы писали наши пальчики устали, майндфак, Happy Apocalypse!

---

У людей пред праздником уборка ©

Все уже давно обсудили, что Кроули по Израилю в женском платье разгуливает. И в женском теле, соответственно, о чем нам прямо Гейман сообщил. И про то, что он может быть Магдалиной, тогда же и нафанонили.
А я не девочка-тормоз, нет... вы не подумайте. Просто разжигать, когда оно и так полыхает, не интересно. Я вам сейчас по второму кругу подожгу.

Марина Цветаева
МАГДАЛИНА

...К тебе б со всеми немощами
Влеклась, стлалась — светла
Масть! — очесами демонскими
Таясь, лила б маслá...

...

Некою тканью под ноги
Стелюсь... Не тот ли (та!),
Твари с кудрями огненными
Молвивший: встань, сестра!

Целиком - например, здесь

Инжой!

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Долго думала - и наконец сочинила идеальный с моей точки зрения шаблон шапки для фика по Good Omens.

Пейринг: Азирафель/Кроули
Категория: слэш, гет, фемслэш
Жанр: броманс

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Yersinia pestis & Xenopsylla cheopis

Соавтор "Выбирая лица" и просто очень хороший человек  Cirtaly написала текст про Великую Чуму. И Азирафеля. И Кроули. Который я нахожу прекрасным во многих отношениях, поэтому жажду им с вами делиться немедленно. Значит, там масса хорошего...
1. Чума и беспросветный пиздец (кто ж такого не любит!)
2. Азирафель спасает человечество (ура!)
3. Кроули спасает Азирафеля (потому что по-другому у него все равно не получается)
4. Теологическая шутка года про специфику католической догматики (Боженька, как я ржал... хотя я не уверен, что это смешно без знаний по религиоведению, но с ними смешно очень)
5. Ангелы-мудаки (мне в каноне недодали!)
6. Разное, которое я не буду вам спойлерить, а то неинтересно, но у них там чудесные отношения, чудесные.

В общем, ходите вот сюда и читайте:
Знамения во время чумы - ficbook
Знамения во время чумы - AO3

Уже выложено целиком везде.

запись создана: 18.07.2019 в 18:53

@темы: фанфикшон, чудо-трава, good omens, джен, дорогая редакция рекомендует, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Совы - не то, чем они кажутся...

В общем, оно написалось... Мной. Процессом я управляла с большим трудом. Это не я, они все сами, претензии направляйте в Небесную канцелярию, Метатрон сейчас занят, но мы обязательно ответим вам позже, ваш звонок очень важен для нас. (Играет Богемская рапсодия).

Название: Другой уровень отношений
Канон: Good Omens
Автор:  Crazycoyote
Размер: 3 040 слов
Пейринг/Персонажи: Кроули/Азирафель
Категория: я фиг знает, что это, но точно не джен
Жанр: юмор, романс, высокие отношения
Рейтинг: PG-13 (NC-6000)
Краткое содержание: Кроули неожиданно обнаруживает, что Азирафелю пришла в голову странная идея. Очень-очень странная. Но Кроули непременно попробует с этим разобраться.
Примечание/Предупреждения: Так получилось, что этот текст стал первой частью цикла, конец которого пока не виден. А куда героев там занесет, тем более непонятно. Вторая часть цикла здесь, третья здесь
Раскладка не имеет значения, пол и гендер героев не имеют значения, ничего не имеет значения, кроме любви и Непостижимого Плана.
На фикбуке - здесь.

Иллюстрация к тексту

Иллюстрация к тексту от  Katze_North:


– Это что?.. – очень, очень подозрительным тоном спросил Кроули, сунув нос в бумажный пакет, стоящий на столе. Вообще-то он рассчитывал найти там еду, а не… это вот. Что о нем думать, он себе даже не представлял… То есть, мог он себе представить много всякого, но очень надеялся, что сейчас ангел даст ему объяснение, не имеющее ничего общего с тем, что Кроули готов был себе напредставлять.
Он поднял взгляд от пакета на Азирафеля и уставился на него поверх очков. Те сползли на нос, и Кроули не спешил их поправлять. Какое уж там поправлять, когда ангел вместо того, чтобы объяснять, залился нежно-розовой, как бок спелого яблока, краской и невразумительно протянул только лишь: «Э-э-э-э…»
В пакете лежала, во-первых, бутылка миндального масла с пометкой «массажное». Потом – две свечки с ванильным ароматом, таким сильным, что Кроули казалось, будто тот набился ему в нос по самую переносицу – и теперь вкручивался, как штопор, прямо в мозг. Кроме того, маленькие разноцветные пластиковые шарики с пупырышками. И самая подозрительная вещь: нечто пластиковое, вырвиглазно-лилового цвета, с кнопкой включения, обтекаемой формы, похожее… «На баклажан», – решительно оборвал ход своей мысли Кроули. Хотя для баклажана Оно, по правде сказать, было чересчур худосочным. Но лучше было думать о нем, как о баклажане. И цвет, опять же, подходил.
– Я… не рассчитывал, что ты вот так обнаружишь… – тем временем начал ангел нести какую-то Небесную ахинею, продолжая краснеть и мяться. – Я только купил, не успел убрать… Нет, разумеется, я не намеревался скрывать от тебя, просто… собирался выбрать подходящий момент… для разговора…
Кроули почувствовал себя странно. Невообразимо странно. Он себя так не чувствовал с самого начала времен, со всей очевидностью. Будто он злился, но на самом деле, вроде как, не совсем злился. И еще это было немного похоже на то, как он ощущал себя после того разговора в парке Сент-Джеймс сто пятьдесят лет назад. Но тоже нет. Эта странная штука внутри появлялась от мысли о том, что содержимое пакета не предназначалось для его, Кроули, глаз. И вообще для него не предназначалось! И баклажан тоже.
Он вдруг очень живо представил себе, как подскакивает к Азирафелю, хватает его за грудки и орет ему прямо в лицо: «Сознавайся немедля, кто это! Я его сожгу к едреной матери, а пепел развею на пороге того секс-шопа, где ты это купил!» – что, определенно, было чрезмерной реакцией. Совсем. И к тому же глупой: после такого Азирафель точно бы не сознался. Так что Кроули не стал этого делать. Хотя желание сжечь и развеять пепел неизвестного ему смертного (предположительно, женского пола, хотя не факт…) – никуда не делось. И это странное чувство тоже.
Зато хотя бы стало понятно, что с ним случилось… И оно было категорически нелепо: ревновать ангела к смертному-неизвестно-кому, который вряд ли проживет дольше пятидесяти лет и вообще… Но этот смертный-неизвестно-кто собирался трогать Азирафеля, а тот собирался трогать его. А Кроули, как только что выяснилось, полагал, что имеет на это исключительное и единоличное право (решительно ничем не подтвержденное, но это не имело значения). Нет, он ничего не имел против рукопожатий и всего такого, формального… Но не более того. К тому же они, вполне вероятно, могли по поводу этого самого взаимного троганья пойти в какой-нибудь ресторан, потому что Азирафель все делал тошнотворно традиционно и по правилам. И вот это уже было слишком. На рестораны у Кроули было право не только единоличное, но и подтвержденное многократно!
«Может, он это в рамках благотворительности? Помощь несчастным подросткам, которым потрахаться негде?..» – с надеждой подумал Кроули. Эта мысль, странным образом, утешала. С чего Кроули вообще так стремительно решил, что ангел это для себя? Если вдуматься, считать так не было никаких причин. С чего бы в принципе Азирафелю вдруг заинтересоваться подобными вещами? «Просто ты с дуба рухнул. И вконец кукушкой поехал», – здраво и объективно оценил Кроули свое состояние, вздохнул и нервно облизнул нос раздвоенным языком.
От этого зрелища Азирафель из розового немедленно сделался противоестественно бледным и испуганно округлил глаза. «Чрезмерная реакция. Совершенно точно», – подумал Кроули и даже почти успел почувствовать себя немного виноватым, что напугал ангела, но тут он выдал следующую реплику:
– Если ты считаешь, что все слишком быстро, то мы, конечно, не будем… – и продолжил таращиться на Кроули своим невыносимо искренним взглядом, только теперь скорее умоляюще, чем испуганно.
– Что слишком быстро?.. – опешил Кроули, попытался облизнуть языком еще и глаз, но понял, что тот больше не раздваивается и до глаза, соответственно, не достает. Потому что одновременно с крайним изумлением он испытал такой же силы облегчение. Можно было не испепелять никаких смертных. И не ходить за Азирафелем круглосуточно, проверяя, трогают его посторонние или нет. И не собирается ли кто-нибудь идти с ним… куда-нибудь. Кто-нибудь вместо Кроули. Но какого дьявола творилось во всем остальном?!
Азирафель перестал испуганно пялиться так же внезапно, как и начал. И еще более внезапно расплылся в улыбке. Одновременно смущенной и ободряющей. Ну, по крайней мере, Кроули так ее квалифицировал – возможно, там было что-то еще. И не одно. Демон пребывал в уверенности, что ангел может одними улыбками выразить все человеческие эмоции, включая глубокое горе. И еще несколько нечеловеческих.
– Я подумал… – с расстановкой изрек Азирафель. «Не уверен», – мысленно возразил ему Кроули, потому что выглядело все происходящее как чистое, незамутненное безумие. – Я подумал, что теперь, когда нас не связывают… обязательства и обстоятельства, и наши отношения перешли на другой уровень…
«Мать моя Боженька!» – мысленно простенал Кроули и подавил порыв ущипнуть себя за ногу. Потому что все это было похоже на сюрреалистический сон. Честно говоря, намного сильнее, чем его предыдущая версия о каком-нибудь постороннем смертном. С этим смертным, в конце концов, Азирафель мог все затеять ради эксперимента. Ну, стресс после Апокалипсиса, все в таком роде… Желание попробовать еще не перепробованное, на случай второго Апокалипсиса. С одной стороны, Кроули даже сейчас зачем-то было обидно, что Азирафель собирался ставить эксперименты не с ним – хотя он вообще-то не собирался. С другой стороны, это выглядело куда менее бредово и куда более объяснимо, чем «другой уровень отношений».
Кроули стоял и тупо таращился на Азирафеля, решительно не понимая, какими неисповедимыми Господними путями его ангельская мысль вообще дошла до подобной идеи. Потому что демоническая мысль Кроули до нее не доходила ни разу. И что «другого» в этом уровне отношений, он решительно не понимал. Они же не люди какие-нибудь, которые почти шесть тысяч лет разводили из этого трагедию, прикрываясь Ее именем. Хотя на самом деле им просто было нужно ясно понимать, как делить имущество между потомками. И с появлением тестов ДНК и контрацепции проблема отпала сама собой. Учитывая, что Кроули с Азирафелем никакое имущество делить было не нужно совершенно, поскольку потомков у них, при любых раскладах, не предвиделось… Кроули не улавливал смысл.
Честно говоря, он ожидал, что их «другой уровень отношений» будет означать что-нибудь более существенное. Хотя бы то, что он может вваливаться в магазин к Азирафелю в любое время без предупреждения и оставаться тут сколь угодно долго, хоть на неделю. А еще – что Азирафель наконец перестанет нести все эти глупости про то, что они не друзья. И станет называть его другом при посторонних. Иногда. Периодически. Регулярно. В общем, что-то важное, а не эти человеческие глупости, которыми они, в сущности, могли заняться в любой момент, если бы им захотелось. Даже и в четырнадцатом веке, хотя условия для подобных развлечений там были так себе.
– Не уверен, что для этого нужен другой уровень отношений… – осторожно заметил Кроули, когда додумал свою длинную и сложную мысль. Даже не съехидничал, на всякий случай. А потом все же попытался осторожно выяснить, с чего это Азирафелю вдруг такое в голову взбрело. Точнее, проверить свои подозрения. – Вообще-то мы и раньше могли бы, я полагаю, если тебе это так нужно…
Новая теория Кроули нравилась ему намного больше, чем все его прошлые предположения. Она заключалась в том, что идея эксперимента возникла у ангела еще до всякого Апокалипсиса. Но после того, как они выяснили, что он грядет. Успеть попробовать то, что еще не успел на Земле, пока все это не перестало существовать… Сам-то Кроули попробовал давно, примерно тогда, когда смертные в Риме додумались до светлой мысли о термах – и стали выгодно отличаться видом и запахом от коз, которых пасли с изначальных времен. Должен же он был знать, на что их соблазняет! В общем, он попробовал все варианты, до которых додумался, пришел к выводу, что среди тех вещей, что позволяет человеческое тело, запивать устриц рециной с Азирафелем – намного интереснее, чем это. И больше не экспериментировал.
И, разумеется, ангел себе таких вещей со смертными позволить не мог. По крайней мере, раньше. А у Кроули не решался спросить, потому что, по его дурацкому мнению, у них отношения были не на том уровне до самого Конца Света. Ну и зря, между прочим. Лет десять назад, пока Кроули был женщиной, вышло бы намного проще… то есть, без лишних телесных сложностей. Но у Азирафеля были свои представления о дистанции в их общении. Хотя мысль, что ангел хотел ставить эксперименты именно с ним, все равно была приятной. Пускай даже это было из пиетета перед смертными, которого сам Кроули не испытывал.
Он снова так сильно задумался, что едва не прослушал ответ Азирафеля. Тот теперь смотрел на него с улыбкой настолько широкой и сияющей, что Кроули наконец вспомнил про очки и надвинул их обратно на переносицу. А то глаза слепило.
– В самом деле?.. – спросил ангел с такой завороженной радостью, будто демон ему Бог весть что предложил. – А я… как-то не решался все это время, знаешь. Все же у нас была очень сложная ситуация, и… – теперь он пристыженно потупился.
«И правильно делаешь! – мстительно подумал Кроули – Стыдись!». Про все эти ангельские реверансы насчет того, что они на разных сторонах и поэтому не могут… ничего, в общем, не могут – он до сих пор не успокоился. У него нервы, между прочим, хоть и демонические, а не железные! И ему вовсе не было приятно думать, когда он думал, что Азирафель… в общем, что последним эпизодом в их отношениях была очередная ссора. А теперь оказывается, что ангел опять тут на что-то «все это время» не решался…
– Погоди, какое еще все время?.. – наконец сообразив, ошалело спросил Кроули. – В смысле, гм, тебе когда вообще эта идея в голову пришла?
Азирафель слегка приподнял брови, задумавшись, а потом очень серьезно сообщил:
– Пожалуй, когда люди придумали термы. Точнее, когда я на них посмотрел… до этого как-то не приходило в голову, что можно…
Кроули приподнял брови совсем не слегка: еще немного – и они готовы были начать бегство с лица на затылок. Позорное бегство. Если вдуматься, то выходило, что это Кроули, а вовсе не Азирафелю, сейчас нужно ощутить себя пристыженным. За эксперименты на посторонних, когда ангелу еще в Риме мысли приходили. А если вдуматься еще сильнее, то все равно было непонятно, откуда у Азирафеля взялись эти самые мысли и чем он руководствовался… Кроули не понимал, и его это безумно раздражало. Но вместо дальнейших расспросов он решительно сообщил:
– Если бы я был женщиной, было бы удобнее, – все равно ведь согласился. И В Риме согласился бы, если бы ангелу пришло в голову это озвучить. И вообще всегда согласился бы. Это же Азирафель! Он для него готов был даже неприятные вещи делать, а уж наоборот – тем более. Только было непонятно.
– Зачем женщиной? – искренне изумился Азирафель и уставился на него этим своим взглядом пятилетнего ребенка, который спрашивает у мамы, почему зимой холодно или зачем собаке четыре ноги. Отчего Кроули сделалось окончательно непонятно. Хотя он рассчитывал, что будет наоборот. – Не думаю, что есть существенная разница, какая именно плотская оболочка…
Кроули обалдел в очередной раз. Так сильно, что даже моргнул. Представления ангела в этой области, определенно, были престранными. Это мягко выражаясь!
– Ангел… – отчего-то очень тихо, почти шепотом, спросил Кроули, – а ты себе это как представляешь?
Азирафель нахмурился на мгновение, но тут же снова озарился улыбкой и принялся рассказывать, очень бодро и уверенно:
– Для начала я, разумеется, попрошу тебя снять пиджак и рубашку – и лечь на кушетку. Я нашел очень хорошую, удобную! По правде сказать, больше всего меня беспокоят твои лопатки…
– Причем тут мои лопатки?! – едва не взвыл Кроули, которого снова стремительно накрывало чувством полной абсурдности происходящего. От его вопля Азирафель вытаращил глаза и опять залился краской смущения.
– Я… ради Бога, извини, я никогда не хотел тревожить эту тему без нужды, но твои крылья и все, что с ними случилось… Я же знаю, что у тебя спина из-за этого болит.
– Болит, – механически согласился Кроули и моргнул еще раз. – Периодически.
Азирафель всплеснул руками и выразил всем собой такое искреннее, глубокое и беспредельное сострадание, что им можно было бы затопить весь Большой Лондон по самую макушку Мэри-Экс.
– Прости меня! – с чувством сказал он. – Мне стоило не глупить и решиться еще когда мы встретились в Риме… И ты бы не страдал так эти двадцать веков!
– Да ну, не так уж и сильно она болит, – зачем-то ворчливо соврал Кроули, покуда медленно осознавал, что со всей очевидностью понял ангела совершенно не так. – Так ты что, массаж мне собрался делать? – по инерции спросил он, когда занимался переосмыслением «баклажана» и областей его применения к человеческому телу. Почему-то понимание, что ангел имел в виду совсем не то, ввело Кроули в еще больший ступор.
– Да, я, честно говоря, опасался, что это слишком… – ответил Азирафель, потупившись, как невинная девица («Которая он, в сущности, и есть», – вставил мысленную ремарку Кроули, продолжая осознавать реальность). – Слишком бестактно, делать такие предложения сразу, когда мы все это время… по большей части, избегали настолько близкого контакта. Но потом подумал: у тебя же спина болит! И мне стоит, в конце концов, сделать для тебя что-то существенное и хорошее сразу, для начала. Ну уж не хуже тех устриц в Риме! А… ты что подумал я тебе собираюсь делать? – внезапно осенился спросить ангел.
Кроули нервно сглотнул и почувствовал, что у него перехватило дыхание. Вовсе не от последнего вопроса, ото всего остального сказанного. Оно было… какое-то такое, что мозг Кроули отказался его сразу переварить и предпочел сперва заняться более простыми и очевидными вещами.
– Секс, – пожав плечами, сообщил демон таким тоном и с таким видом, будто это было дело самое обычное. И все такое по десять раз на дню друг другу предлагают.
Азирафель растерянно захлопал глазами, приоткрыв рот, и ошеломленно изрек:
– С чего бы мне?.. – потом резко осекся, смерил очень задумчивым взглядом пакет, потом еще более задумчивым взглядом – Кроули, и протянул, уставившись куда-то в сторону: – О-о-о-о…
Демон уставился на него поверх очков со жгучим любопытством, которое на несколько мгновений перекрыло все остальные эмоции. Дьявол, ему было действительно интересно, как Азирафель на это отреагирует!
Тот некоторое время помолчал, поджав губу, а потом сообщил, очень твердо и решительно:
– Нет, массаж тебе намного нужнее.
У Кроули снова перехватило дыхание. Точнее, он перестал дышать вовсе, пока, замерев, смотрел на Азирафеля и понимал… Если можно было назвать «пониманием» ощущение, что у Кроули прямо в голове что-то ослепительно сияющее и горячее впивается в мозг, собираясь проплавить его насквозь, но все-таки вместиться туда во что бы то ни стало. Понимал, что дело не в экспериментах. Не в новом опыте. Даже не в спине Кроули, за которую ангел, оказывается, переживал две тысячи лет. А скорее всего – все шесть, просто раньше не додумался до идеи массажа. Дело совсем в другом… Самое главное – совсем в другом. И нет никакой, к Богу и Люциферу, разницы, что именно они сейчас сделают с пресловутым «самым главным», это все идиотские частности, не имеющие значения. Поэтому Кроули сделал то, чего на самом деле хотелось ему. Долго, по меньшей мере, две тысячи лет. А может, все шесть…
– Ангел… – выдохнул он хрипло, почти беззвучно, потому что горло вдруг по-дурацки сжало и обратно никак не разжимало.
А потом протянул руку, раскрытой ладонью вперед, будто собирался дотронуться до невидимого стекла. У Азирафеля на лице от его жеста возникло совершенно неописуемое выражение – Кроули не представлял, как его описать. Все, что он понимал – что это очень красиво и что это про него, про одного несчастного глупого демона, который даже не представлял себе, что про него может быть такое выражение лица… А потом Азирафель шагнул вперед и коснулся его руки такой же раскрытой ладонью. Очень мягко, осторожно… трепетно, вот это было подходящее слово – трепетно. Будто рука была очень хрупкой и могла сломаться, рассыпаться от недостаточно аккуратного прикосновения. И этого было довольно, чтобы у Кроули мурашки по его клятой спине пробежали. И зачем-то задрожали пальцы. Потому что это было вовсе не так, как их прошлые редкие деловые рукопожатия. И уж конечно не так, как тогда, когда он Азирафеля к стенке в бывшем госпитале прижал. И даже совсем не так, как меняться с ангелом обликом. В этом не было ничего «нужного», в этом было только «хочется». Ничего кроме чистого, звенящего, как пронизанный солнцем утренний воздух, желания прикоснуться.
Видит Бог, Кроули не представлял себе, что это ощущается настолько иначе. Космически по-другому. И на самом деле ничего у него не могло сломаться, разумеется. Поэтому он вздохнул, наконец вспомнив о дыхании – и судорожно переплел пальцы с пальцами ангела. Который смотрел, смотрел, смотрел на него все с тем же неописуемым выражением. И не говорил ничего. Только стиснул его руку в своей в ответ. И шагнул еще ближе. И Кроули окончательно не выдержал, сжал пальцы еще крепче и дернул Азирафеля к себе, резко, сильно, будто вложил в это движение все сотни лет ни разу не осуществленного раньше, даже не осознаваемого им самим желания, обхватил другой рукой – и почувствовал, как его обнимают. Все так же мягко, только уже не робко. Крепко, так же крепко, как обнимал сейчас он сам. И когда Кроули развернул за спиной крылья, чтобы обнять ими тоже, потому что ему все еще было недостаточно – они столкнулись в воздухе с другими, его черные с белыми, переплелись перьями. И все стало как нужно. Будто ангел был везде вокруг него, а он был везде вокруг ангела… И это наконец-то было так близко, как Кроули хотел две тысячи лет, шесть тысяч лет, всегда. Близко – дело было в этом. Самое главное было в этом.
– Ангел, – сказал Кроули, когда наконец обрел дар речи обратно, – ты мог сделать это еще в Риме… – и почувствовал, как его по спине, между крыльев, гладит теплая ладонь.
– Я должен был сделать это еще в Риме, – тихо ответил Азирафель, и тон у него был прямо как то выражение лица… неописуемый. И красивый. – Прости меня.
– Ладно, – согласился Кроули и вцепился в него еще крепче, думая, что если превратиться в змею, то можно обвить Азирафеля оборотов в пять, или даже в шесть, и будет еще лучше, но тогда Азирафелю станет неудобно его обнимать, так что, пожалуй, не надо…
«Другой уровень отношений! – подумал Кроули, совершенно по-дурацки сопя ангелу в воротник его антикварного пиджака. – Чтобы ему провалиться, Небесному засранцу, с его упоительными формулировками». Впрочем, проваливаться Азирафелю, по мнению демона, стоило только совместно с ним самим, потому что он бы просто не вынес, если бы ангел оказался хоть немного дальше теперь, когда наконец было можно... Как он терпел столько лет?.. Как они оба?..
«Должно быть, это красиво…» – подумал Кроули, представив, как они тут стоят, развернув крылья, черные и белые, сплетенные вместе.
Это и правда было красиво. Неописуемо, красиво – и про них.

@темы: фанфикшон, чудо-трава, good omens, мы писали мы писали наши пальчики устали, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Известное дело, что персонажи у меня в текстах с какого-то момента начинают творить что хотят. И если мои ОМП и ОЖП начинают это делать только когда я их достаточно продумала, то в фанфиках они это, сука, начинают делать прямо сразу. Потому что уже, паразиты, достаточно продуманные. Собственно, это все происходит из-за того, что ты не пихаешь персонажа в свою логику, а следуешь за логикой персонажа, за его поведением исходя из его характера. С моей кочки зрения, это правильный подход, но...
Смотрю с ужасом на то, что Кроули творит в тексте - и в душе не ебу, куда это все в итоге их обоих приведет. Я ничего такого не задумывала, когда за текст садилась! Но ему приходит в голову ТАКОЕ. Демон с воображением и без тормозов - это страшная хуйня, товарищи. Страшная.

@темы: чудо-трава, good omens, мы писали мы писали наши пальчики устали, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Рекурсия - это рекурсия

Good Omens: фандом фанфика на фанфик на фанфик на фанфик на Библию.

@темы: чудо-трава, good omens, повадки хомосапиенсов, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Есть одно чувство, от которого совершенно невозможно отделаться, пока смотришь Good Omens: Боженька любит Кроули (а он не в курсе).
Да, там значительная часть текста (но не весь) - из романа. Да, Она выполняет функции рассказчика. Но у этого рассказчика есть интонации, и господи (Господи?), как оно звучит, например, на фразе "Crowley has something no other demons have, especially not Hastur: an imagination."
"Кроули хороший мальчик, мамина радость!" (а Хастур мало того, что маму не слушал, так еще и хуевничал потом шесть тыщ лет, вот его и развоплотило, лоботряса).

@темы: чудо-трава, good omens, повадки хомосапиенсов, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Британская коммуналка всеобъемлюща!

Лондон - очень маленький город. Очень. И да, это одно и то же место.
(УПД. И они нарочно. Нет, ну я подозревала... и они и правда нарочно! Толпа чокнутых шерлокоманов. Обожаю )

On the very day that I had come to this conclusion, I was standing at the Criterion Bar, when some one tapped me on the shoulder, and turning round I recognized young Stamford, who had been a dresser under me at Barts.
Arthur Conan Doyle, "A Study in Scarlet"

16.07.2019 в 21:31

Пишет  Regis:

Ritz was filmed at the Criterion restaurant

Red N Hot on Chalton Street - Aziraphale’s sushi bar

Broadgate Tower in Bishopgate - Heaven and Hell escalators

Sky Garden restaurant - Heaven headquarters

St. James Park - Victorian Scene

Battersea park - the bathstand where Aziraphale and Crowley argued is there

Best Cafe on 367 Garratt Ln - the place where Shadwell meets Crowley

Tavistock Square Gardens - Crowley’s and Aziraphale’s final bench scene from ep 6

The Enterprise pub in Red Lion St - pub that Crowley wound up getting drunk

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!, Шерлок

---

На самом деле, Queen Greatest Hits умеет просачиваться не только в Бентли, но и в мозг. В моем, например, живет святое убеждение, что следом за Another One Bites The Dust должна играть Killer Queen. И если их слушать по отдельности, чего-то не хватает. Разумеется, ровно в таком порядке они расположены на пресловутом альбоме.

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Песня, которая идеально подходит...

Good Omens - сериал с идеальным саундтреком. Идеальным. Я вам еще про это напишу. Воспою гений Арнольда, который вообще не человек, а сверхъестественное существо.

Но когда это нам идеальность саундтрека мешала подбирать еще идеальных песен? (И даже сонгфики писать по ним иногда).

Так что вот вам мой идеальный саундтрек для ночи-поcле-Неапокалипсиса. Любой ее версии. Ели хотите, можете взять Placebo, но мне нравится эта вот конкретная аранжировка. Потому что. Текст подходящий навылет, из одного виска в другой прямо через мозг.

Tell me, we both matter, don't we?
You, it's you and me.
It's you and me won't be unhappy.
And if I only could,
I'd make a deal with God,
And I'd get him to swap our places,
Be running up that road,
Be running up that hill,
Be running up that building...

И еще - песня Queen, которой не было в сериале. Можно было бы написать: "и зря не было", но если вступить на эту порочную стезю, быстро выяснится, что в сериал следовало впихнуть еще половину дискографии Квинов (the Miracle, например, а также Show must go on и Seven Seas of Rhye, которую помнят только такие упоротые фанаты, как йа). Но эта вот - она особенная. Goood Old Fashion Lover Boy, с которой сейчас все бегают - очевидно, буквально и прямо, как шпала, шипперская. А Teo Torriate - ну, она про них просто. Про них и все тут. Без единой прямой отсылки, но это же очевидно... (Посто про нее, как и про Seven Seas of Rhye, мало кто помнит, поэтому я вам ее несу).

Though I'm gone
It's just as though I hold the flower that touches you
A new life grows
The blossom knows
There's no one else could warm my heart as much as you...
Be not gone

Let us cling together as the years go by
Oh my love, my love
In the quiet of the night
Let our candle always burn
Let us never lose the lessons we have learned

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!

---

В любой непонятной ситуации пересматривай начало третьей серии Good Omens

@темы: чудо-трава, good omens, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Ну-с, с почином... Вот он, мойпервыйфик! То есть, первый в этом фандоме, разумеется. И к тому же не совсем мой. Прямо скажем, основная часть текста написана  Cirtaly, а я вносила изменения и дополнения в уже готовое. Спасибо, дорогой соавтор, что позвал меня в этом поучаствовать! Было очень круто. В общем, авторы по полной додали себе отношений персонажей с самими собой, друг другом, Господом и далее везде, как им и хотелось... А вы можете тоже почитать Спасибо!

Коллаж на обложке - моего кустарного производства.

Название: Выбирая лица
Канон: Good Omens
Авторы:  Cirtaly &  Crazycoyote
Размер: 6 523 слова
Пейринг/Персонажи: Кроули, Азирафель
Категория: джен, броманс
Жанр: рефлексия, missing scene
Рейтинг: PG-13 (за сомнительные формулировки Кроули)
Краткое содержание: И Кроули, и Азирафель готовы последовать пророчеству Агнессы Псих. Вот только быстро оказывается, что просто поменяться лицами для этого совершенно недостаточно. Им придется поменяться личностями. А для этого — сперва точно выяснить, кто они такие. Про самих себя и друг про друга. И это совсем не простая задача.
Примечание/Предупреждения: Рабочее название текста — «Авторский лист рефлексии». Там действительно 40 000 знаков, и это действительно в основном рефлексия персонажей.
На фикбуке можно почитать тут.
На АО3 — здесь.

Автобус медленно тронулся, Азирафель посмотрел на собственное мутное отражение в темном стекле и нашел взглядом глаза демона. То есть, его очки. Кроули тоже смотрел в окно, и даже несмотря на очки нетрудно было догадаться, что подумал он о том же самом. Предсказания Агнессы, как всегда, были довольно-таки прямолинейными. Выбирать лица с умом, значит... «Выбор, надо заметить, весьма невелик, — подумал Азирафель, снова уставившись на их расплывчатые отражения. — И очевиден. Но ума потребуется немало».
— Знаешь, ангел, а ведь у меня никогда не было таких глаз. Ну, ты понимаешь… Понятия не имею, как с ними обращаться.
Кроули выразительно дотронулся до своих очков, и Азирафель отвернулся от окна, посмотрев на друга.
— А я не представляю, как ты общаешься с… с ними. С твоими товарищами, — ответил Азирафель. — Вы так всегда друг другу кланяетесь, как ты тогда?.. Ну, ты понял.
Вокруг были смертные, и ангел с демоном были слишком уставшими, чтобы совершить еще одно чудо и скрыть от них свой разговор. Оставалось только дождаться, пока смертные задремлют. Это было дьявольски неудобно, потому что вот сейчас Азирафель был совсем не уверен, что Кроули его понял. Ангела впечатлил тот чересчур архаичный реверанс, который его друг отвесил Вельзевулу. Это Кроули-то, с его одеждой — не просто модной, а вообще, похоже, из ближайшего человеческого будущего! А между ангелами не были приняты такие же поклоны и церемонии, по крайней мере, последние лет сорок.
— Ну-у-у, — протянул Кроули. — Помнишь Эпоху Террора?
— И?
— В общем, ничего общего. Но снести голову за костюм тоже могут. Твои белые крылья не годятся для знакомства. О!
Кроули неожиданно вздрогнул и, по ощущениям Азирафеля, чего-то очень сильно испугался.
— Что случилось, мой хороший? — заботливо спросил он.
Будь Кроули смертным, Азирафель бы успокоил его без каких-либо визуальных эффектов. Однако проблема заключалась в том, что Кроули был демоном, а еще он был его другом. Собственно, это были две разные проблемы в одной. Во-первых, демона, равно как и другого ангела, Азирафель успокоить не мог. Но успокоить друга — был обязан, исходя из того, что Азирафелю было известно о дружбе. Поэтому когда Кроули пугался, Азирафель каждый раз ощущал себя несколько растерянным. По правде сказать, за последние четыре дня он потерялся столько раз, что уже чувствовал себя Красной шапочкой. Или кто там терялся в той милой сказке для смертных детей?
Но на этот раз Азирафель постарался взять себя в руки. В конце концов, люди же как-то успокаивают своих ближних безо всяких чудес!
— Нам нельзя ехать ко мне, — отрезал Кроули. — Нас там могут ждать.
Демон выглядел очень серьезным, и к тому же продолжал испытывать страх, теперь Азирафель чувствовал это со всей определенностью. А кроме страха – нечто, от чего Азирафель немедля сам начинал ощущать то же самое, либо очень похожее. Это чувство скручивалось в животе, как… как змея.
— П-почему?
— Помнишь твой подарок? — вдруг сменил тему Кроули, и Азирафель почувствовал, как на него пристально смотрят сквозь черные очки. — Термос.
Азирафель непонимающе моргнул и медленно кивнул, почувствовав, что змея в животе еще и холодная.
Сколько раз он прокручивал в голове тот разговор! И предыдущий, в Сент-Джеймс парке. Он, ангел, не знал, как должно было поступить! Оба раза все было неправильно. Но все другие варианты были бы еще неправильнее.
И сейчас он еще сильнее, чем тогда, не понимал, не знал, к каким последствиям может привести его поступок пятидесятилетней давности. Настолько сильно не знал, что его незнание было похоже на черную дыру. Азирафель нервно хмыкнул, подумав, что никакие яблоки с Древа Познания не помогли бы ему ее заполнить.
— Эй, я же тут, — вдруг услышал он непривычно мягкий голос друга и с трудом выдохнул. Да, Кроули был тут, значит, он не об этом. О чем-то другом.
— Так что ты с ней сделал? — почему-то шепотом спросил Азирафель.
— О, ничего страшного! Я ее… пролил. И по случайности она… намочила одного из моих коллег.
Азирафель не мог знать, с каким удовольствием и умилением Кроули теперь наблюдал за сменой выражений на лице ангела. Его глаза расширились, и непривычный ужас моментально смыло удивлением и облегчением. Простые и понятные чувства. Гораздо лучше, чем страх смерти, даже чужой.
Вообще-то в этом заключалась еще одна проблема со сменой лиц, которой Кроули немедля озаботился. Лицо ангела выглядело намного выразительней, чем лицо демона. И с этим определенно нужно было что-то делать.
— Значит, он все еще там и… — принялся рассуждать Азирафель. — О, так вот о каких друзьях ты говорил тогда! — догадался он.
— Угу. Думаю, на меня сердиты очень сильно. На нас. Поэтому домой мы не поедем.
Кроули нашарил смартфон, решив, что забронировать номер заранее не помешает.
— Но это же не из-за него ты пил… — сказал Азирафель и сунул нос в его телефон. — Отель Браун, очень рекомендую.
— Конечно, — согласился Кроули со всем сразу.
— Какая там была утка с грушами… — мечтательно протянул Азирафель. — И трюфели.
— Это когда?
— Хм-м… Тысяча восемьсот сороковой.
— А, — рассеянно кивнул Кроули, бронируя номер на одну ночь, и ответил на первую часть его реплики: — Я поехал тогда в твой магазин и увидел, что он сгорел, а тебя нет.
—А? — удивился Азирафель, потому что демон опять оказался слишком быстр для него и сменил тему стремительнее молнии. Впрочем, Азирафель не был идиотом, просто немного медленнее Кроули, что совсем несложно. — А! О! Дьявол! То есть…
Кроули ехидно улыбнулся, повернулся к своему другу и, судя по выражению лица, изо всех сил пытался не засмеяться слишком громко, потому что смертные вокруг пытались дремать. А ведь ангел был практически готов снова его успокаивать. С другой стороны, зачем его успокаивать сейчас, когда с Азирафелем уже все в порядке? С третьей, он не сделал этого тогда. С четвертой…
— Но мой дорогой друг… — ангел было запнулся, пытаясь распутаться в собственных заключениях. Но тут же решил, что лучше продолжить говорить все, что у него на уме, пока Кроули не прервал его какой-нибудь резкой репликой, как обычно, а то за ним станется: — Прости, мне так жаль, что ты пережил столь неприятные мгновения! Честное слово, я постарался избавиться от них всех как можно быстрей и вернуться. Они пытались отправить меня воевать, ты только подумай! Меня! У меня даже меча нет!
Кроули почему-то не перебивал, а его улыбка медленно угасла, так что Азирафель сам замолчал и вопросительно уставился на него.
— Это будет трудно, — изрек Кроули с довольно мрачным видом.
— Что?
— Быть тобой. Я ведь и правда… не ангел.
Азирафель сжал зубы, чтобы не сказать что-нибудь, на что Кроули может вновь разозлиться. Потому что если бы Кроули вздумалось отреагировать как тогда, в бывшем госпитале, то смертные проснулись бы, и они снова не смогли бы свободно говорить… И вообще вышло бы не очень хорошо и не очень кстати.
— Ничуть не трудно. Ты прекрасно справишься, — с трудом выдавил из себя Азирафель совсем не то, что хотел сказать. — Я же справляюсь.
Кроули подозрительно глянул на друга. Ложь была его епархией, равно как и недосказанности, и прочие инструменты, которыми люди пользуются, чтобы не говорить правду. Но ложь ангела он ощущал не всегда. Тогда, с Антихристом, не почувствовал. А сейчас просто увидел, потому что Азирафель не хотел лгать.
— Надо просто потренироваться, — уверенно изрек ангел. — Доедем — и потренируемся. Я и сам понятия не имею, как быть тобой. Я, в общем-то, тоже не демон.
— Ты справишься, — усмехнулся Кроули в ответ, подумав, что в целом представляет, о чем не сказал ему ангел.
Это были тяжелые дни, и он говорил и делал со своим ангелом вещи, о которых изрядно сожалел после. Так что и неудивительно, что теперь Азирафель его боится. Ну, или просто не хочет задевать лишний раз. Кроули оптимистично решил, что справится и с этим. Главное сейчас – подготовиться к завтрашнему дню и отрепетировать эту его чересчур сияющую улыбку. Демон подозревал, что он так не сумеет. Шесть тысяч лет так не улыбался.

— Нет! Нет и нет! Это совершенно исключено!
Если бы за шикарным номером в старейшем отеле Лондона кто-то наблюдал, сейчас он бы имел счастье видеть двух одинаковых демонов. Один из них возмущенно ходил вокруг кровати, а другой сидел в кресле и недовольно фыркал.
— Но почему? Ты и правда так считаешь, я же вижу, — проговорил Кроули-в-кресле с хитрой улыбкой.
Кроули-стоявший воздел очи горе и возмущенно потряс сжатыми кулаками.
— Но об этом совсем не обязательно сообщать, о демон! Почему я должен учить тебя вежливости? Это ведь твое изобретение.
— Ну нет, я имею некоторое отношение только к лицемерию. Вежливость люди сами придумали, — открестился Кроули-в-кресле. — Ладно, хорошо, я не буду говорить Гавриилу, что ты о нем думаешь. А ты не советуй Вельзевулу спрей от мошек. Не то чтобы это было не в моем стиле…
— Я даже не собирался это предлагать… — возразил Кроули-стоящий и тоже уселся. На кровать. На огромную двуспальную кровать, из-за которой им пришлось выдержать чрезмерно умиленный взгляд ночного администратора.
— Зато я собирался. Каждый раз с трудом удерживаюсь.
Кроули-в-кресле скептически оглядел Кроули-на-кровати.
— А ты сидишь с прямой спиной. Всегда.
Кроули-в-кресле превратился в Азирафеля и старательно выпрямился. Кроули-на-кровати растерянно мигнул, а потом как-то неловко попытался вольготно возлечь на покрывале. Получилось у него не очень. Все выглядело так, будто Кроули-на-кровати вообще не умел пользоваться кроватями.
Лже-Азирафель исследовательски пронаблюдал за лже-Кроули и с сочувствием покачал головой.
— Ты что, никогда не пробовал спать?
— Зачем бы мне? — проворчал лже-Кроули и выпрямился обратно. — И не проси меня учиться делать это сейчас. Не будут же демоны в аду укладывать тебя спать.
— Это да, — согласился лже-Азирафель. — Думаю, они не умеют спать. Тоже.
Лже-Кроули изменился в лице. Азирафелю, настоящему ангелу, который никогда не был падшим даже на мгновение, что бы ни говорили его коллеги, ни в чем не хотелось походить на демонов. По крайней мере, на тех демонов, которые не были Кроули.
— Мои товарищи тоже не умеют, — растерянно сказал Азирафель, совсем забыв, что ему надо устраиваться поудобнее, и являя собой образец аскетизма. Он сидел на самом краю мягчайшей во всем отеле кровати с настолько изящно выпрямленной спиной и так красиво сложенными руками, словно это была начальная позиция для бального танца.
Лже-Азирафель тоже изменился в лице. По совсем другой причине. Как сыграть такое Кроули пока не представлял, но очень постарался скопировать его позу.
— О! Отлично! Очень похоже, — обрадовался лже-Кроули и, в свою очередь, отодвинулся к изголовью кровати, откинувшись на подушки. Кажется, он понял, как это делается.
— Вот! Все верно, ангел! — тоже похвалил его лже-Азирафель и захлопал в ладоши, ровно как делал иногда его друг. А потом растянул губы в улыбке.
Лже-Кроули замер на несколько секунд, изучающе разглядывая лицо своего друга, и расстроенно покачал головой.
— Нет, что-то не так. Неправильно.
Кроули скорчил какую-то настолько невообразимую рожу, что Азирафель вздрогнул.
— Ладно, покажи мне еще раз! — решительно сказал он. — И вообще, расскажи, что бы ты им говорил, если бы они решили… То, что Агнесса предсказала.
Лже-Кроули тяжело вздохнул. Все это было непросто. Трудно было даже поверить, что все это возможно. Но сейчас шла первая ночь после Апокалипсиса, когда мир чудесным образом уцелел. И первая ночь после того, как Азирафель с оглушающей ясностью увидел — так, как могут видеть одни лишь ангелы — насколько чудовищно похожи в своих стремлениях Небесный Архангел и Князь Ада. Поэтому теперь он не мог игнорировать даже самые невероятные возможности, в которые ему не хотелось верить вовсе. К тому же предсказанные лучшей пророчицей прошлого!
— Хорошо, — согласился Азирафель и мягко поднялся с кровати. Одновременно он возвращал себе свой облик, осторожно и плавно, словно заново примеряясь к нему.
Теперь в номере отеля несуществующий наблюдатель мог лицезреть двух одинаковых ангелов. Один напряженно сидел в кресле, так пристально глядя на второго, словно впитывал его в себя. Второй выглядел очень печальным. Если бы у него были крылья сейчас, с него можно было бы лепить одну из тех статуй, что плачут над человеческими могилами. Он был глубоко погружен в себя, совсем не замечая ничего вокруг и будто забыв, зачем вообще вставал и возвращал себе себя.
— Ангел, — позвал его Кроули неожиданно заботливым тоном. Впрочем, сейчас это был голос Азирафеля, так что звучал он вполне органично для образа.
Азирафель встрепенулся, отвлекаясь от своих мыслей, и постарался улыбнуться другу. Его размышления все равно были бесполезны, они ничего не меняли, не могли изменить. И все же, все же! После стольких веков — не дружбы, но товарищества… Трудно все это принять. Ужасно. Невероятно. Нечеловечески… впрочем, они и не люди.
— Я… Я бы сказал, что верю в Божественный Непостижимый Замысел, — несмело начал Азирафель. — Он непостижим, и с этим ничего нельзя поделать. Но… но если он включал в себя Святую Инквизицию, гильотину, чуму, голод и смерть. Всю эту цепь катастроф, что переживали люди за всю свою историю. Всю, всю слишком длинную и непоправимо короткую историю, порожденную их свободной волей... Которая не оборвалась только благодаря одному храброму мальчику и его друзьям… То этот План прекрасен. И если он включает в себя этот огонь, то я приму его. И что будет жаль, если мы больше не увидимся. Я бы сказал, что рад был узнать их.
Голос Азирафеля был все таким же мягким и тихим, но Кроули буквально кожей ощущал божественную силу, которую излучал сейчас его взгляд. И еще ангел все-таки смог улыбнуться по-настоящему, когда говорил об Адаме. Тогда Кроули понял, что он делал не так. И почему он, Кроули – падший: потому что в нем никогда не было столько веры. По правде сказать, в нем ее не было даже до Падения, иначе он не задавал бы все эти свои вопросы. На которые у Азирафеля вечно находился один и тот же ответ: это Непостижимый Замысел, и его суть в том, что он непостижим. А у Кроули от этого ответа всегда крылья нервно чесались. Точнее, то место в воздухе, где у него были бы крылья, если бы они были зримы… В тех самых местах, которых первыми коснулись Адское Пламя и его искры.
Потому что его всегда нервировала эта самая непостижимость Непостижимого замысла. Он всегда хотел постичь. И никогда не был готов вот так просто взять и принять все, что несет в себе Божий Замысел, как это сейчас сделал Азирафель. Как тот делал всегда. С легкостью, потому что попросту не представлял, как можно иначе. А Кроули не представлял, как можно перестать сомневаться – так что ангел из него и впрямь был паршивый. Но что если?.. Кроули аж плечами передернул, совсем не по-азирафельски, потому что по спине пробежал электрический холодок. Что если Ей в Ее пресловутом Замысле зачем-то нужен был такой вот наглый и беспардонный засранец, который всегда задает неудобные вопросы, всегда сомневается во всем, включая Небеса, Ад и Ее Саму?..
Мысль оказалась настолько шокирующей, что Кроули немедля прекратил ее думать, вместо этого сосредоточившись на том, как ему правдоподобно изобразить ангела. Теперь это казалось изумительно легкой задачей по сравнению с одолевшими его мыслями.
Азирафель, тем временем, перевел дух и вопросительно взглянул на друга.
— Ну как?
— Я понял, как ты это делаешь, — согласился тот и заставил свое лицо выдать точно такую же сияющую улыбку.
— О! И правда! Как чудесно!
Кроули глубоко вздохнул: расстраивать ангела всегда было неприятно, а сейчас, после такой проникновенной речи – особенно. Но он же должен был предупредить! Азирафель сам ни за что не поймет. Ну и, ко всему прочему, если Кроули скажет, это должно помочь ангелу перестать его бояться…
— Речь замечательная. Только они не дадут тебе все это высказать, — честно сообщил он. — Нет, не то чтобы я отказывался! Я попытаюсь все это им сообщить, но… Они меня, то есть тебя, непременно заткнут. Потому что всегда так делают. Правда ведь?.. — На самом деле, если бы Кроули был собой, он бы нашел способ заставить их выслушать. Каждое слово. В глотку бы им запихал и запить не дал. Но ему придется изображать ангела…
Азирафель сник и опять опустился на край кровати. Ему не нужно было отвечать, чтобы Кроули понял, что прав: затыкали ангела эти Небесные засранцы постоянно.
— Послушай, я — не они. И мне правда понравилось то, что ты сказал, — принялся Кроули сознаваться вслух в страшных вещах, рассчитывая, что Азирафель способен ощущать искренность так же, как демоны ощущают ложь. А потом поднял взгляд к потолку. — И то, что я раньше тебя не слишком-то слушал про пресловутый План, это скорее мои проблемы с Ней, чем с тобой, — он для верности еще и кивнул туда, вверх.
А потом снова уставился на Азирафеля и подумал: «Да нет, не могла Она знать, что мы… подружимся. Это наше личное дело, в конце концов. Личное. План там, или не План…», — и замер. Потому что Азирафель вдруг обратил на него такой невыносимо лучистый взор, что Кроули даже пришлось подавить порыв зажмуриться и натянуть поглубже на нос темные очки. Которых у него сейчас, к тому же, все равно не было. Это было так, словно на него обрушился столп света с церковного свода, от которого демон может временно ослепнуть.
— Я знаю, что ты — не они, — негромко произнес Азирафель, и в ответ Кроули немедля, сам не заметил как, расплылся в несвойственной ему улыбке.
Но сразу спохватился и превратил ее в обычную язвительную: некогда тут выражать расположение, ему ангела надо спасать!
— Да уж, я очень давно не они, — согласился он, все сильнее ощущая, как начинает злиться на всех «тех», других ангелов.
«Самодовольные кретины!» — подумал Кроули.
«Гребаные менеджеры Небесной техподдержки!» — подумал Кроули.
«Тупорылые индюки, раздувающиеся от собственной эфирной важности!» — подумал Кроули.
«Да лучше ближайшую тысячу лет в кипящей сере вариться, чем иметь с вами дело!» — подумал Кроули.
«Адскую вилку вам в задницу! Как вы себе позволяете обращаться с моим лучшим другом?!» — подумал Кроули.
«Да вы все вместе взятые одной этой его идиотской клетчатой бабочки не стоите! Ублюдки!» — подумал Кроули.
А теперь они, ко всему прочему, собирались убить Азирафеля. И вот это точно было слишком. Внутри Кроули медленно, но неотвратимо, все сильнее и сильнее разгоралось адское пламя гнева. И это, очевидно, отразилось у него на лице, которое сейчас было лицом ангела. Потому что Азирафель вдруг нервно отвел от него взгляд и даже побледнел.
— А вот это я никогда не смогу сыграть, мой дорогой друг, — прошептал он.
Выражение лица Азирафеля, с которым он это говорил, Кроули не понравилось совершенно. Создавалось впечатление, что ангел обвиняет себя в этом. В том, что не способен испытывать гнев. Кроули так удивился, что даже злиться почти перестал. Ему это в голову не вмещалось: с его-то точки зрения способность ангела никогда не впадать в разрушающую ярость была величайшим достоинством. Одним из лучших качеств, которое Кроули очень ценил. Потому что сам никогда бы так не смог.
«Ты еще завидовать мне начни!» — мысленно съехидничал Кроули и скептически усмехнулся: представить Азирафеля завидующим было примерно так же трудно, как и гневающимся. Но все же… Тогда, перед зубодробительно пафосным явлением Люцифера из ада… Возможно, ангелу не хватило именно этого?.. Ярости. Которая у Кроули, надо сказать, тоже нашлась совсем не сразу. А Азирафель смотрел на него так, что даже страшная угроза звучала умоляюще, и… Мысль о том, что в адской ярости, на которую был способен Кроули, есть что-то, хм, хорошее и даже нужное его ангелу, пожалуй, была самой шокирующей за этот вечер.
От удивления Кроули моргнул и внезапно почувствовал облегчение. Причем физическое. Оказывается, он до этого по привычке не моргал, и глазам уже было больно. «Надо бы не забывать моргать, — мимоходом подумал он, — ангельские глаза нуждаются в этом». Помнить про такое постоянно было, по правде говоря, довольно неудобно. «Этак я дойду до мысли, что и змеей тоже быть совсем неплохо», — подумал Кроули с какой-то спокойной обреченностью. Кажется, у ангелов эта штука называется «смирение». Азирафель с ним тоже отлично умел обращаться, а вот Кроули ничего такого не чувствовал с самого Падения. И чувствовать не собирался, но сейчас как-то само вышло, и дьявол его знает, что ему с этим чертовым смирением было делать… Он же демон!
— Ты же не сердишься так на своих собратьев? — продолжал Азирафель говорить, и говорил он, по мнению Кроули, какую-то неважную ерунду. — Они демоны, и в их жестокости нет ничего, что было бы им не свойственно.
— О, нет. Разумеется, нет. Но если бы я был там, я бы очень постарался, чтобы они испугались.
Азирафель, конечно же, не завидовал демону, он просто досадовал на себя. Как всегда, когда не мог настоять на своем, решительно убрать со своего пути смертного солдата, который просто выполняет свой долг, или сделать еще что-нибудь, что может нести разрушение. Небесные силы определенно могут разрушать, Содом и Гоморра тому примером.
Небесные силы могут, и Азирафель — может тоже. Просто не хочет. Очень-очень сильно не хочет.
Поэтому ангела всю его долгую жизнь непрерывно преследовали подспудные печаль и тревога, что он недостоин быть на Небесах. Впервые он обнаружил ее в себе, когда понял, что больше не может держать в руках пылающий меч. Но, наверное, она была в нем всегда, с самого Сотворения. А все эти слова об оружии как «существенном аргументе» добра — на самом деле, он никогда в них не верил… Азирафель осознал это только что, когда смотрел на собственное лицо, полное священной ярости. Ярости, призванной защищать и нести отмщение.
«Демон из меня никогда не получится», — обреченно подумал ангел. Они просто теряют тут время. Как он может испугать самого Вельзевула? Это невозможно. Он слабак и тряпка, все ангелы так думают, даже он сам.
— Эй, ты чего, ангел? — встревожился Кроули, потому что теперь, судя по позе и выражению лица, ангел не просто обвинял себя, а старательно смирялся с чем-то. И его смирение Кроули не понравилось еще больше, чем свое собственное.
Ангел открыл было рот, чтобы сказать, что Кроули не обязательно так стараться, чтобы спасти его. Он может отправляться на Альфу Центавра, как собирался, а из Азирафеля все равно получился неправильный ангел, раз Небеса не хотят, чтобы он жил. И Азирафель непременно сказал бы это, если бы у него в ушах сейчас не прозвучал, будто ангел его и в самом деле слышал наяву, убитый голос друга. Жаль, что он тогда не видел Кроули во плоти. Иначе сразу бы понял, из-за чего тот так горюет. По правде сказать, он до сих пор ощущал себя виноватым. И объяснение у них там, в автобусе, вышло какое-то дурацкое… Но теперь-то, теперь он не должен был вести себя, как идиот! Ангел не мог не попытаться выжить, просто чтобы его демону снова не было так плохо.
Поэтому он помотал головой, фальшиво улыбнулся, мысленно содрогнувшись, потому что вновь лгать другу было еще мучительнее, чем поднимать упавший меч, и произнес:
— Ничего. Я просто не представляю, чем я могу их испугать. А быть как ты у меня не получится.
Кроули удивленно моргнул и вдруг рассмеялся. Искренне и от души, так что было даже непонятно, кто на самом деле смеется.
— Мой любезный друг, — сказал он, старательно вкладывая в свои слова интонации ангела, — хочу напомнить тебе, что ты бывал «как я» примерно пятьдесят восемь раз за последние четыреста лет. И некоторые твои подвиги были так хороши, что меня даже хвалили.
Ангел остолбенело уставился на него, вновь не в силах ничего сказать. Одновременно удивившись, испугавшись до глубины души и обрадовавшись, что их договоренность не повлекла неприятностей для друга.
— Э-это ка-а… какие например? — наконец выдавил ангел, потому что ему и правда сделалось любопытно.
— Например, вилки!
Кроули ехидно усмехнулся, превратившись обратно в себя. Надоело ему моргать и сидеть, будто алебарду проглотил.
— Вилки? — растерянно повторил Азирафель, наблюдая за демоном, который поднялся, потянулся с довольным стоном и, по-змеиному пластично двигаясь, прошелся до столика, где стоял графин с водой. Только сейчас он в полной мере оценил, что изображать змею не так уж просто — у него нет столько суставов.
— Ну да. Благодаря тебе они распространились по Европе гораздо быстрей, чем могли бы. Хастур особо оценил твои истории про вилы как оружие Сатаны.
Кроули налил воды в два стакана и подал один ангелу.
— Вилками есть гораздо изящнее. И истории были не мои! — возразил тот, взяв воду и уставясь сквозь нее на прозрачное дно стакана.
— А, ну да, это я от себя добавил, — припомнил Кроули. — В общем, им понравилось.
Азирафель опустил руки со стаканом на колени. Вид он имел все еще растерянный, но уже не такой обреченный, как раньше, чем здорово утешил Кроули.
— Их так легко обмануть?
— Они невероятно зашоренные побитые адской молью старые пердуны, — весело согласился демон. — Их напугает любое твое неожиданное поведение, начиная с того, что святая вода тебя не убьет.
Азирафель моргнул и снова уставился на свой стакан. Стоило Кроули упомянуть святую воду – и он тут же увидел всю эту ситуацию совсем, совсем иначе. Эти… злые силы собирались убить его друга. Жестоко убить. К тому же таким способом, от которого ангела вполне физиологически тошнило, хотя это и было невозможно. Они хотели его полностью уничтожить! Самое мерзкое, что каждый из них боялся такой судьбы до самой глубины своей черной души. Как и все палачи, впрочем. Во все времена. Мерзавцы. Какие же мерзавцы!
Перед внутренним взором ангела пронеслись все человеческие палачи, которых он много встречал за все шесть тысяч лет работы на Земле. Страшный, чудовищный конвейер. Души уходили в небо или вниз одна за другой, а дьявольские машины, придуманные людьми, работали, не переставая. Забирали жизни. Забирали жизни. Забирали…
Но они сейчас собирались не просто совершить убийство. А сделать орудие палача из святой воды. Какое кощунство!
Ангел погрузился в свои неприятные мысли так глубоко, что не заметил, как стакан под его взглядом налился красным светом. Потом вода забурлила. Потом – с шипением испарилась, словно с раскаленной сковородки. А потом стекло лопнуло, и бедный стакан упал на мягкий ковер, расколовшись пополам.
— Ой, —Азирафель от неожиданности подпрыгнул и тут же смутился, всплеснув руками и покраснев до корней волос. — Надо же, как я его! Какой я неловкий!.. Просто пародия на ангела!
Он поспешил залечить рану у себя на ладони, а потом провел исцеленной рукой над осколками, и воскрешенный стакан перелетел обратно на столик.
Все это время Кроули наблюдал за своим ангелом молча. Странностей в его сегодняшнем поведении накопился уже целый вагон. С прицепом. И если их все связать вместе – то кое-что стоит всерьез обдумать и даже переосмыслить. Например, о чем Азирафель так сильно задумался? И так ли уж не способен гневаться?
Он тихо хмыкнул и мысленно составил краткий список важных вопросов: 1) Что со всем этим делать? 2) Кто они вообще такие (теперь, потом, всегда)? 3) Куда Кроули девать внезапно прорезавшееся смирение с Божьим Замыслом? 4) А ангелу – этот внезапный эфирный прорыв священной ярости? 5) Может, Она что-нибудь подскажет, раз эту кашу заварила?
Последний вопрос был риторическим.
— По мне, так ты больший ангел, чем любой другой, — честно сказал Кроули, выпил залпом воду, поставив стакан на место, и снова развалился в своем кресле.
— Спасибо, мой хороший, — пробормотал Азирафель, все еще заливающийся краской до самых ушей. — Ты слишком добр.
— Просто пародия на демона, — язвительно передразнил его Кроули.
Азирафель машинально утешил его в ответ:
— Ну что ты, ты самый демонический демон, какого я знаю. Никто не может творить зло с таким вдохновением и искрой гения, как ты.
— Это что, сарказм? — удивился Кроули, вытаращившись на ангела. Особенно его, конечно, поразила «искра гения». Или все же «вдохновение»?.. Он никак не мог решить, от чего обалдел сильнее.
Ангел помотал головой, опять сделавшись очень виноватым на вид.
— Нет! Прости меня! Я… я просто подумал, что ты хочешь это услышать.
И тут Кроули прорвало. Причем совершенно неожиданно: еще минуту назад он казался себе довольно спокойным. Казался. Потому что на самом деле – он очень, очень долго терпел. Видит Бог, держался как мог! Он был невозможно, невыносимо, тошнотворно терпелив, чтобы не пугать больше своего ангела. Но. Иногда. Ангел. Был. Слишком. Идиот!
У него аж язык от раздражения раздваиваться начал, так его сейчас бесило, что Азирафель снова тупит. И к тому же врет. Пусть людей своей «ложью во спасение» пичкает! Потому что Кроули никакого спасения не светит. Никогда.
— Прекрати решать за меня, что я хочу услышать! — почти закричал он ангелу в лицо. — Я и есть пародия на демона, если хочешь знать! Я ненавижу адское пламя! И все, что с ним связано! У меня крылья до сих пор болят! Хотя Она сожгла их гребаные шесть тысяч лет назад! И я просто хочу! Чтобы эта адская хрень! Перестала из меня извергаться! И неважно, ЧТО мне придется для этого сотворить!
Если бы Кроули сейчас плюнул на пол, он прожег бы в ковре дырку. Потому что в нем все равно было это клятое адово пламя. И он ненавидел его в себе. И ничего не мог с ним поделать. Все это время. А единственный, кто его вообще когда-либо понимал, ни жопы Люцифера про это не понимал!
Услышав эту яростную тираду, в первый момент Азирафель буквально онемел от испуга, но ненадолго. Сразу вслед за этим он преисполнился сперва огромного сочувствия, а потом – еще большего чувства вины. Как он мог так сильно и столь многое не понимать?! Глупый, наивный ангел. Его друг шесть тысяч лет горит в Аду, а он ни разу ничем ему не помог. Потому что даже не догадывался, как в нем, Азирафеле, нуждаются.
Кроули всегда выглядел таким… довольным собой. Уверенным в себе, своем месте в жизни и в том, что он делает, куда больше самого Азирафеля. И о Ней всегда отзывался так… скептически. И ангелу даже в голову не приходило, что… Хотя не так уж трудно было догадаться, что за этим фасадом Кроули прячет очень-очень давнюю обиду и боль. В конце концов, сколько раз Азирафель видел подобное у людей? Но ему застили глаза Небесные предрассудки, снобизм того-кто-на-правильной-стороне (довольно неприятный, надо сказать, ангел был себе неприятен в данный момент). И даже теперь, когда он воочию убедился, что никакой «правильной стороны» нет, кроме их с Кроули собственной – не смог посмотреть на друга открытыми глазами. И Азирафелю было за это жутко, ужасно стыдно.
Когда демон замолчал, чтобы перевести дух, Азирафель тут же подскочил с кровати и сел напротив него. Нет, больше он ни за что не оставит своего демона в беде и горе. Особенно когда они такие огромные! Когда этой беде и этому горю как раз сегодня исполнилось шестьдесят веков. «Своеобразный праздник, стоит отметить», — мелькнула в голове предельно нелепая мысль, и Азирафель грустно улыбнулся.
— Мне очень жаль, — искренне сказал он. Подумал еще немного и добавил: — Очень-очень жаль. — но даже это ни капли не передавало того, насколько ему жаль на самом деле. Так что ангел продолжил говорить, чтобы все же попытаться выразить: — Прости меня, меньше всего на свете я хотел… умножать твои страдания. И если говорить честно, не лукавя ни в чем, я считаю, что ты лучший ангел, какого когда-либо создавала Господь. Да, падший ангел, и тому есть веские причины. Но все равно лучший. Я много думал об этом… когда мы стали чаще общаться. Адский огонь ведь тоже создан Ею. И он нужен, чтобы ты мог существовать. Как воздух нужен, чтобы люди могли дышать, а вода – чтобы рыбы могли плавать.
— И дельфины, — вставил Кроули, сам не понимая, зачем. Того, что ангел будет говорить нечто в этом роде, он не ожидал вовсе. Он бы куда лучше понял, если бы Азирафель оскорбился и начал уходить, и даже готовился останавливать его силой. Но ангел оставался ангелом. Настоящим, как Кроули всегда о нем и думал. И теперь Кроули почти совсем не думал… практически потерял дар речи и способность размышлять. Почти – потому что о дельфинах нельзя было не подумать, ведь они дышат воздухом, как люди, а живут в воде, как рыбы. Кроули отчего-то застрял на этой мысли, не в силах переварить ни ее, ни тем более все остальное, происходящее сейчас.
— Да, и кракен, — смиренно согласился Азирафель с идиотской ремаркой Кроули. — Словом, этот огонь горит в тебе – и благодаря ему ты можешь быть. И я тогда решил, что раз так, то он не может быть плохим. Раз он дает жизнь тебе, как воздух дает ее людям, он не плохой, он просто есть. Как есть Смерть, не плохая и не хорошая. Просто…
— Непостижимая, ты хочешь сказать? — усмехнулся Кроули, который наконец справился с размышлениями о дельфинах и сумел последовать за ангельской мыслью.
— Ну да, — кивнул Азирафель, смущенно улыбнувшись, и развел руками. — И я помню, что тебе не нравится непостижимость Божьего Плана, но ты единственный из всех эфирных сущностей понимаешь меня и готов слушать. Вообще-то я думаю, ты даже Ее понимаешь лучше всех прочих, ровно потому и сердишься так... Поэтому – разумеется, ты лучше всех, и я готов на все, чтобы защитить тебя, даже превратиться в змею, если это окажется достаточно неожиданным для твоих коллег.
Демон молчал, медленно, очень медленно осознавая все, что наговорил ему Азирафель. И это было посложнее дельфинов. Да это было вообще ни на что не похоже! Ни на что, что Кроули мог себе представить в сотворенной реальности. Разве что, на ту прекрасную туманность, которую он когда-то создавал… Или на Альфу Центавра, которая на самом деле была двумя звездами, размером примерно с Солнце. Только одна – такой же желтый карлик, а другая помельче, оранжевый. Кроули всегда представлял себя той, что поменьше. Той, что не могла бы сама по себе светить так же ярко, как Солнце.
«Ты что, правда, что ли, вот это все про меня думаешь?..» — хотел задать Кроули предельно кретинский вопрос, но, по счастью, говорить сейчас мог еще хуже, чем раньше. Вообще не мог. Ангел, его ангел, понял и принял Ад, потому что его пламя было нужно Кроули, чтобы дышать… Он хотел бы подумать: «Да нет, это потому, что адский огонь сотворен Ею, как Азирафель и сказал, а он с такой аргументацией готов принять даже цианистый калий». Еще недавно примерно так и подумал бы и отмахнулся… Но сейчас Кроули знал, что это неправда. И еще – что думать так оскорбительно для его друга, куда оскорбительнее всех гадостей, которых Кроули наговорил Азирафелю за последние дни.
Так что ему просто пришлось принять все, как есть. Потому что ангел уже принял самого Кроули, целиком, вместе с адским пламенем, которое «просто»… Просто чтобы дышать. Вот так просто. И невероятно. Азирафель принял это, как умел принимать всех людей на Земле со всем их невероятным идиотизмом, со всеми мерзкими привычками и впечатляющими пороками. И это ни капельки не было похоже на смирение, как его представлял себе Кроули. Это было чем-то настолько огромным и непостижимым, что оно никак не укладывалось Кроули в голову. Хотя он очень старался впихнуть. Это… которое вмещало в себя целый мир и еще одного дурацкого демона со странными идеями. Которое делало Азирафеля ближе всего к Ней изо всех ангелов, не важно, как высоко те залетали на Небеса, пока он сидел в книжном магазине на Земле. Но он тут, внизу, всегда был ближе к Ней, чем они там, наверху…
«Может, и Она тоже думает, что адское пламя – это просто… Ну, просто?..» – подумал Кроули совсем уж кромешно невообразимую мысль. И ошарашенно замер, перестав даже дышать и гонять кровь по венам.
Азирафель тем временем не собирался облегчать его жизнь. Точнее, он думал вовсе не об этом, а о том, что и правда был глубоко неискренен, и это было совершенно отвратительно с его стороны. Но раз уж так вышло – ошибку следовало срочно исправлять. Каким бы трудным это ни оказалось.
— А теперь позволь мне ответить откровенностью на откровенность, как ты попросил, — Азирафель поморщился, потому что сам себя презирал за то, как вдруг задрожал его голос. Тряпка. Слабак. Трус, вот кто он. Нет, раз Кроули сумел раскрыть перед ним самую потаенную боль его души, то Азирафель просто обязан… хотя бы попытаться.
Кроули, оценив, как перекосило ангела, моментально вышел из своего ступора. Точнее, если быть честным, отложил его на потом. Он понятия не имел, в чем же таком страшном тот собирается признаваться – но Кроули для этого, определенно, должен быть в состоянии внимательно слушать и, желательно, что-нибудь отвечать. Он поспешно сунул ангелу в руку только что наколдованную деревянную кружку с пинтой светлого чешского. Должно помочь, решил он. Что бы там Азирафель ни собирался сказать.
— Спасибо, друг мой, — благодарно улыбнулся ему тот и сделал большой глоток, заодно повысив градус пива примерно в два раза. — Я… я ведь тоже неправильный ангел. И я так много лгал тебе. Ты знаешь… про меч – это неправда. Я наврал всем… даже себе.
Азирафель с усилием подбирал слова и путался в своих мыслях. Объяснять, что с ним самим не так, оказалось гораздо сложнее, чем доказывать демону, что с тем все в полном порядке. Потому что в последнем Азирафель был свято уверен, а вот первое вызывало отвратительно мутные, муторные чувства, от которых ужасно путались мысли.
— Что именно неправда?.. — спросил Кроули, недоуменно подняв бровь.
— Я… я не мог на него смотреть, — пробормотал Азирафель, старательно не глядя на друга. — Не мог. Да и на любой другой. Все они с такой гордостью носили свое боевое оружие! Закаленное в битве с Падшими — доблесть и слава Небесного Воинства и все в таком роде. А меня… меня тошнит от него. И от славы заодно.
«Ну зашибись!» — подумал Кроули, глядя на ангела с изумлением и еще с чем-то, подозрительно похожим на сострадание. Которого лично Кроули, как демонам и положено, не испытывал так давно, что забыл это ощущение напрочь… Но сегодня сплошь и рядом оказывалось, что «положено» вовсе не равно «обязано». И для него тоже. Он не одно столетие убеждал Азирафеля, что Небесную канцелярию можно вертеть на гипотетических для них половых признаках – а сам только сегодня додумался, что собственную обреченность на Ад можно вертеть на том же месте и с тем же успехом.
Идиот. Не хуже ангела. Или не лучше… Кроули уже запутался, что тут хуже, а что лучше. Потому что сам продолжал стремительно смиряться, тогда как Азирафель впервые на его памяти начинал по-настоящему злиться. Впервые за все существование мира. Ангел, на самом деле, всегда был способен гневаться, просто гневался он только на себя. И это совершенное Кроули внезапное открытие наконец внесло ясность в происходящее.
— А потом я отдал его людям, хотя мой долг – оберегать его, Восточные Врата и человечество! А я дал им меч Войны! — теперь в глазах ангела стояли слезы, но голос сделался ровным. — Весь этот ужас, гильотины и газовые камеры, напалм, атомная бомба. Это не происки дьявола, это все я! Понимаешь? Это моя вина! Если бы не я, ничего этого не случилось бы! И я не могу постичь, почему Она… почему Всевышняя не сожгла мои крылья, как твои. Хоть я и не спорю, и не сомневаюсь в правильности Ее Замысла, я все равно не понимаю… Я недостоин Небес, и сегодня я согласился попытаться спастись от огня только ради тебя.
«Ну зашибись! — во второй раз подумал Кроули. — Начать с того, что нечего гильотину и напалм на свой счет валить, когда я их себе уже в отчетах приписал…» Разумеется, повторять это вслух Кроули не стал. Оно бы совершенно не помогло, когда несчастный ангел совсем запутался. Но, по счастью, его было легко распутать. По крайней мере, демону, который придумал невинную шутку с трассой М25, а она внезапно обернулась массовым жертвоприношением. Кроули протяжно вздохнул, расслабленно откидываясь на спинку кресла.
— Ты такой умный ангел, но иногда такой идиот, — невозмутимо произнес он и, забрав у друга опустевшую кружку, которая тут же растаяла в воздухе, протянул ему пачку свежих белейших батистовых платочков с монограммой «А».
Азирафель сперва огорченно замкнулся в ответ на его слова (уж Кроули-то знал, как он умеет это делать, насмотрелся…), но, получив платок, вытер им мокрое от слез лицо, сразу же смягчился и вопросительно вскинул брови. Демон улыбнулся с сочувствием, совершенно не пытаясь скрывать это хорошо забытое старое ощущение. Оно было на удивление приятным и успокаивающим.
Ангел может гневаться. Или не гневаться, если у него нет на то желания. А Кроули может сострадать, даже милым может побыть, если вдруг с какого-то перепугу захочет. А может не быть. Никто им этого не запретит, ни Ад, ни Небеса, ни Всевышняя. И они не станут от всего этого менее демоном и менее ангелом. А даже если и станут, все равно останутся самими собой. Это был ответ Кроули одновременно на четыре важных вопроса из его списка. На пятый, риторический, он мысленно ответил: «Ладно, мы, вроде бы, сами справляемся…»
— Они уничтожили Всадников твоим мечом, Азирафель, — наконец очень серьезно сказал Кроули. — Тем самым, на который ты не мог смотреть – и поэтому отдал людям, чтобы они могли себя защитить. И они, по-моему, справились с этим отлично… А если бы таскал при себе, как медаль, возможности на спасение у человечества бы не было. Без атомной бомбы, без орудий убийства – но и без защиты. Ты дал им шанс. Они его использовали. По пути вышли неприятные побочные эффекты, но… если это не Непостижимый Замысел, то я не знаю, что.
Договорив, Кроули задумчиво хмыкнул, подумав, что адское пламя может быть орудием защиты ничуть не хуже пламенеющего меча Небес. И завтра он непременно проверит эту мысль на практике.
Азирафель выслушал его завороженно, потом тихо вздохнул, часто заморгал (Кроули даже решил, что это ему устроили мастер-класс по морганию) – и разрыдался еще пуще, спрятав лицо в пачку платков.
— О-о-о, Господи, — обреченно улыбаясь Небесам, то есть потолку, протянул Кроули. И, окончательно смирившись, понял, что впервые с начала времен обратился к Ней без раздражения. — У Тебя извращенное чувство юмора, я всегда это говорил. Демон, утирающий слезы ангелу, что может быть нелепей?
Ангел согласно покивал и звучно высморкался в последний платочек, а Кроули безропотно подал ему новый, на этот раз чернильно-черный.

@темы: good omens, мы писали мы писали наши пальчики устали, хватожоп, майндфак, Happy Apocalypse!

---

Маттел хотят моих денег. Буквально вытрясают их из меня. И ведь вытрясут...
(Красные сапоги!!!)

12.07.2019 в 19:28

Пишет  priest_sat:

Mattel has announced its latest Barbie doll: one dressed as David Bowie’s iconic alter ego Ziggy Stardust

@темы: чудо-трава, радио "Зигги"

---

Всякому известно, что я зануда. Поэтому как только мне на голову обрушился сериал, я, кроме всего прочего, немедля задалась вопросом, как устроена местная мифология и теология.
Сразу и со всей определенностью можно было сказать две вещи:
1. прикольно
2. ни хрена не так, как в нашей реальности
Все остальное авторы до фига как сильно оставили на откуп читателям и зрителям. Потому что ну а как еще могут написать Гейман и Пратчетт. И потому что у нас тут нифига не теологический трактат, в конце-то концов.

Но мне нужно понимать, что происходит. Просто так - и потому что я ебанутая на матчасти. И не могу написать фанфик, покуда не дала концептуальную оценку по поводу последней монографии протоиерея Иоанна Мейендорфа, посвященной варлаамитско-паламитской полемике, написанной в эпоху окормления им русской диаспоры в Париже (замуж, дура, срочно замуж!). Короче, мне нужен ясный хэдканон. И я его себе делаю.

Вся эта хрень будет тут жить по тегу #занимательная теология. И под катом, чтобы люди не пугались.

А теперь, написав необходимые вступления, приступаю к сути вопроса...

Десять нефилимов отправились обедать...

Еще одна вещь, которая понятна довольно точно и почти: мы нифига не в гностическом фанфике. (Что меня безмерно радует, терпеть не могу гностиков). И не в сатанинском (что бы там ни говорили полоумные методисты, катающие жалобы в Спортлото на канал Нетфликс). То есть, Боженька у нас 1) едина 2) всемогуща (всеведуща, всеблага и тыпы) 3) не дамбигад 4) не самоустраняется от творения, хоть и молчит.

Соответственно, у Ее решений и действий есть вполне себе пристойные мотивы. Иногда они дофига ineffable, иногда они "а давайте сделаем и посмотрим что будет", потому что Она еще и трикстер. Но они никогда не просто вперлось, и никогда не "потому что я туповатый и злобный Долбоеб Ялдабаоф".

Так вот... нафига Она устроила Великий Потоп? Кроули спрашивал, но фига с два ему Азирафель знал чего ответить. Что потоп устроила именно Она, а не Гавриилу и Михаилу вперлось, тоже можно сказать почти наверняка - из-за радуги. Не могут ангелы вносить изменения в структуру реальности. И демоны не могут. Может Бог. И может Антихрист, что мы своими глазами наблюдали. А они без него даже войну начать не в состоянии, руки коротки.

На самом деле, конечно, у нас есть прямо написанный в Библии ответ на вопрос "Нафига топить детей?" Потому что это были неправильные дети и они делали неправильный мед.

В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь,ко что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. (Бытие, 6:4-6)

Насчет того, кто эти самые "сыны Божии" есть целый пучок версий. Но самая прикольная - что это ангелы. От которых у "дочерей человеческих" родились ангелочеловеческие гибриды, которых обычно называют "нефилим". Еще называют "исполины", но тут мы сразу заходим в область дикой мутоты, которая всегда творится с еврейскими текстами. Одно и то же еврейское слово допускает пяток трактовок - и все имеют право на существование. Скажем, непонятно, считать ли это "исполинство" указанием на реально высокий рост, или просто на дофига какое могущество этих мутантов. Чем именно оные мутанты так ужасны, тоже совершенно непонятно. Но ужасны пиздец, вот ровно настолько, что Боженька вообще пожалел, что людей создал.

Тут отдельно отмечу, что пресловутое "развращение человеков", наступившее от распутной ебли с "сынами Божьими" в английском варианте звучит как wickedness - очень неопределенный, в общем, термин. А вот в Септуагинте, по-латыни, обозначено словом malitia, однокоренным с "малефиком". Это же слово мы найдем в названии популярной книжки Malleus maleficarum (Молот ведьм). Что позволяет нам вот прямо незамедлительно предположить, что главная проблема с нефилимами заключалась не в том, что ангелы кого-то там отымели, не в большом росте и не в том, что Боженька все не так задумала - а потому что у всех деток-мутантов были магические способности.

Теперь внимание, следите за руками! Если нефилим - это ребенок от совокупления ангела и человека, то вполне вероятно, что малыш Адам - тоже нефилим. При условии, что его родила человеческая женщина. Ангел, демон - суть процесса должна быть примерно одинаковой. Ребенок Сатаны и человека имеет все ТТХ нефилима. Что этот самый ребенок может вытворять, мы в сериале прекрасно видели. А теперь представьте, что их толпа. И их никто толком не в состоянии контролировать. И они продолжают размножаться. Тут собственно Потоп, с утоплением всех местных, покажется корзинкой с котятами на фоне того, что они способны сделать, если от них не избавиться.

Жестоко? Жестоко. Но вполне похоже на выбор меньшего из зол.

Я пребываю в уверенности ,что у ангелов в Goood Omens, как и у демонов - лютые проблемы с критическим мышлением (за двумя исключениями, которых мы все прекрасно знаем). У них нет свободы воли (и это не позволяет им вносить изменения в реальность, собственно), у них есть инструкция от Всевышней. Но они тупые, поэтому с исполнением инструкции постоянно возникают проебы. Вот в случае с Потопом и нефилим - в инструкции не было написано черным по белому "нельзя трахать человеческих женщин, потому что родившиеся от этого дети могут вызвать критический сбой в работе операционки". Который, собственно, вызван тем, что ребеночек-гибрид способен и менять реальность, как люди, и творить всякие чудеса, как ангелы.

Ну, в общем, раз прямо не запрещено, а баба красивая... И в итоге вышло очень нехорошо. И я всерьез подозреваю, что Боженька за это и "обиделась" на них на всех и больше с ними с допотопных времен и не разговаривает. А оставшиеся после всего этого аттракциона на Небесах ангелы перепугались до чертиков - и предпочитают с людьми общаться поменьше. Пусть вон Азирафель общается, а они тут посидят, в офисе, где безопасно.

Из этого следует еще несколько предположений и идей. Но их я потом напишу, наверное. А сейчас - лучше дам вам фанфик, написанный человеком, которому я сожрала мозг нефилимами раньше, чем вам Хороший фик, мне очень нравится. Страшный.

Они были невинные дети, автор Cirtaly:
на AO3 - archiveofourown.org/works/19724785
на Фикбуке - ficbook.net/readfic/8432943

@темы: чудо-трава, good omens, дорогая редакция рекомендует, повадки хомосапиенсов, дерби в Кентукки упадочно и порочно, майндфак, Happy Apocalypse!, занимательная теология

---

Лучи любви команде дайри...

...самопроизвольно извергающиеся из меня в связи с обнаруженными нововведениями.

Аааааааа!!111

Пидорасы, выключите сраную оптимизацию картинок при загрузке аватаров, которая делает все гифки неанимированными, а качество изображения - как будто его десять раз из интернета пересохранили.

И не надо больше "улучшать" то, что и так отлично работало.

Мудилы.

@темы: повадки хомосапиенсов