Досмотрела 17 мгновений. Самое штировское на свете кино, которое заканчивается на фразе "Он едет работать". Ну а куда ему еще ехать-то, действительно...
12 серий как одна сплошная медитация на слабые ценностные. И местами на сильные.

Я, конечно, могу часами медитировать тупо на то, как Штирлиц чашку на столе туда-сюда переставляет. Однако же примитивные иррациональне радости все-таки не могут затмить мне более сложные рациональные. Наблюдать за более-менее сложными движениями ЧЛ-мозга — это пирдуха, конечно. «И благодарите Бога, что вами занимается Штирлиц: он у нас славится логикой и либерализмом». Интересно, кстати, что Штирлиц может думать очень быстро (как в ситуации с Холтоффом, которого он в итоге бутылкой по голове треснул), но в ответственных ситуациях предпочитает этого не делать и думать тщательно. (Он достаточно долго думает о том, кто инициировал сепаратные переговоры, и о том, как ему объяснить пальчики на чемодане). Еще он достаточно легко может думать о двух вещах одновременно. Этот чудесный момент у меня подстерся в памяти, а он так делает с завидной регулярностью.

Долго думали про Мюллера, записали по итогу Мюллера в Габены, хотя я долго сомневалась, Габен или Бальзак. Броневой ужасно сенсорный, это может запутывать. Но когда ему отпечатки Штирлица приносят, и он сначала нарезает круги по кабинету в тяжелом молчании, а потом "Слушайте, я просил вас купить мне шведские лезвия! Где, где, где... КТО?! Кто делал экспертизу?!" — у меня как-то все сомнения отпали. (Хотя я сразу склонялась к этому варианту, памятуя о его планах на послевоенную жизнь вида "хапнуть денег и сидеть в шезлонге". Но про лезвия я забыла... А лезвия упоительно тимны)).