Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Докторообзорам
Нет, простите, но я хочу поговорить про это отдельно... Вот прям про это и прям отдельно. Можно отдельно про каждое слово и каждое выражение лица. Потому что каждое прекрасно. Стивен и Питер, оба-двое, сломали мне мозг этой сценой и воткнули вилку в сердце. Я пересматриваю ее по кругу — и мне нихрена не стыдно.
Как он сначала меняет тему, чтобы слиться со слишком тяжелого разговора, как... как Доктор, блин. А потом Ривер ему повторяет другими словами вот то, про невозможность ждать любви от заката и звезд, которое его проняло, до печенок проняло же... И он переходит на шепот. Вы вообще заметили, что он тут на самых важных репликах переходит на шепот или на почти-шепот? И боже, как это пробирает... (Вырезает себе почку, высылает её Капальди почтой).
А потом опять начинает говорить, опять как Доктор, когда рассказывает про всякие свои докторовские штуки, наш космический Николай Дроздов (взгляните на эту удивительную хреновину, она выглядит, как фиг пойми что, но на самом деле это интереснейшее явление во Вселенной!) — и ему даже хватает этого докторовского топлива, чтобы доехать до середины того важного, что он, собственно, и собирался сказать с самого начала. Окончательно топливо иссякает примерно на "when you least expect it" — и дальше мы наблюдаем самое потрясающее зрелище из напряженных выражений лица, интонаций и километровых пауз в известной нам Вселенной...
Посмотрите на его лицо на последней гифке. Нет, внимательно посмотрите. И он там снова шепотом говорит, выдыхает из себя эту последнюю фразу, как будто из нее трехсантиметровые иголки торчат — и говорить ее больно. Мы ведь все знаем, что это не про башни, да? Вот примерно с тех пор, как у него топливо закончилось, так и знаем. И он знает, что это не про башни. И знает, что Ривер поймет, что это не про башни, как только он скажет последнее слово.
И еще раз посмотрите на лицо. Нет, я серьезно хочу, чтобы вы умерли от восторга вместе со мной. От того, что именно он говорит и как он это делает. Древняя, потрепанная, холодная, жесткая каменная глыба, которая иногда, когда звезды встанут как нужно, поет... Никто не знает, почему. Она сама не знает, почему. Because there is a Song. Вот почему.





Все, я высказалась. Пойду пересмотрю еще раз и опять умру
- What do you think of the towers?
- I love them.
- Then why are you ignoring them?
- They're ignoring me. But then... you can't expect a monolith to love you back.
- No, you can't.
They've been there for millions of years, through storms and floods and wars and... time. Nobody really understands where the music comes from. It's probably something to
do with the precise positions, the distance between both towers. Even the locals aren't sure.
Нет, простите, но я хочу поговорить про это отдельно... Вот прям про это и прям отдельно. Можно отдельно про каждое слово и каждое выражение лица. Потому что каждое прекрасно. Стивен и Питер, оба-двое, сломали мне мозг этой сценой и воткнули вилку в сердце. Я пересматриваю ее по кругу — и мне нихрена не стыдно.
Как он сначала меняет тему, чтобы слиться со слишком тяжелого разговора, как... как Доктор, блин. А потом Ривер ему повторяет другими словами вот то, про невозможность ждать любви от заката и звезд, которое его проняло, до печенок проняло же... И он переходит на шепот. Вы вообще заметили, что он тут на самых важных репликах переходит на шепот или на почти-шепот? И боже, как это пробирает... (Вырезает себе почку, высылает её Капальди почтой).
А потом опять начинает говорить, опять как Доктор, когда рассказывает про всякие свои докторовские штуки, наш космический Николай Дроздов (взгляните на эту удивительную хреновину, она выглядит, как фиг пойми что, но на самом деле это интереснейшее явление во Вселенной!) — и ему даже хватает этого докторовского топлива, чтобы доехать до середины того важного, что он, собственно, и собирался сказать с самого начала. Окончательно топливо иссякает примерно на "when you least expect it" — и дальше мы наблюдаем самое потрясающее зрелище из напряженных выражений лица, интонаций и километровых пауз в известной нам Вселенной...
Посмотрите на его лицо на последней гифке. Нет, внимательно посмотрите. И он там снова шепотом говорит, выдыхает из себя эту последнюю фразу, как будто из нее трехсантиметровые иголки торчат — и говорить ее больно. Мы ведь все знаем, что это не про башни, да? Вот примерно с тех пор, как у него топливо закончилось, так и знаем. И он знает, что это не про башни. И знает, что Ривер поймет, что это не про башни, как только он скажет последнее слово.
И еще раз посмотрите на лицо. Нет, я серьезно хочу, чтобы вы умерли от восторга вместе со мной. От того, что именно он говорит и как он это делает. Древняя, потрепанная, холодная, жесткая каменная глыба, которая иногда, когда звезды встанут как нужно, поет... Никто не знает, почему. Она сама не знает, почему. Because there is a Song. Вот почему.





Все, я высказалась. Пойду пересмотрю еще раз и опять умру

- What do you think of the towers?
- I love them.
- Then why are you ignoring them?
- They're ignoring me. But then... you can't expect a monolith to love you back.
- No, you can't.
They've been there for millions of years, through storms and floods and wars and... time. Nobody really understands where the music comes from. It's probably something to
do with the precise positions, the distance between both towers. Even the locals aren't sure.
Но гифочки у тебя гуманные. Щадящие. Да.
И он там снова шепотом говорит, выдыхает из себя эту последнюю фразу, как будто из нее трехсантиметровые иголки торчат — и говорить ее больно. Мы ведь все знаем, что это не про башни, да? Вот примерно с тех пор, как у него топливо закончилось, так и знаем. И он знает, что это не про башни. И знает, что Ривер поймет, что это не про башни, как только он скажет последнее слово.
И еще раз посмотрите на лицо. Нет, я серьезно хочу, чтобы вы умерли от восторга вместе со мной. От того, что именно он говорит и как он это делает. Древняя, потрепанная, холодная, жесткая каменная глыба, которая иногда, когда звезды станут как нужно, поет... Никто не знает, почему. Она сама не знает, почему. Because there is a Song. Вот почему.
Тоже умерла тогда, и щас снова.
Пересмотреть что ли...
МВАХАХАХАХАХА!!!
простите. я хочу перепостить все ваши посты о спешле. ВСЕ ИХ.RJDFHYFZ!КОВАРНАЯ!Пересмотрела
А какое у него лицо, когда Ривер говорит - Но это же ты!
А его лицо такое - "Женщина, стоп! Я тут пытаюсь поступок совершить, не соблазняй меня этим "это же ты!"
Или... или - "О, моя репутация, что же теперь делать?"
Блин. Не знаю, у него очень сложное лицо в этот момент
я не против ) и спасибо )
Jane K., А какое у него лицо, когда Ривер говорит - Но это же ты!
А его лицо такое - "Женщина, стоп! Я тут пытаюсь поступок совершить, не соблазняй меня этим "это же ты!"
Или... или - "О, моя репутация, что же теперь делать?"
или такое "Нет, вот только не это опять!" ага, ага...
А?
Уахахахахаха *убежала в рассвет*
или такое "Нет, вот только не это опять!" ага, ага...
ыыыы бедненькиииииий
Не, Мофф не настолько добрый... НО МОЖНО ПИСАТЬ ФИКЛО!!!!
Не, Мофф не настолько добрый...
А уж БИБиСи и подавно...
НО МОЖНО ПИСАТЬ ФИКЛО!!!!
ДА!
Пиши скорей! Ыыыыыыыыыы
Я про них не умею совсем. Ых.
Вообще, я собиралась быстренько заглянуть в дайри и бежать по делам, а в итоге пересматриваю конец серии. I hate you.
PS Если чо, передай от меня Капальди вместе с почкой, что it was painfully beautiful.
я ничего не понимаю из того, о чём ты пишешь, но читаю с восторгом или около
тренируйся же!
*ушла на тренажОр*
А это тебе. Просто так.
читать дальше
Почему этим тринадцатилетним детям на самом деле 2000 и 200? - вот какой вопрос я себе в этом месте задаю.
Почему этим тринадцатилетним детям на самом деле 2000 и 200? - вот какой вопрос я себе в этом месте задаю.
Потому что... вибли-вобли тайми-вайми! и/или 42
выбирай что тебе больше нравится