Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Авторы помнят, что от них ждут сиквел милонги — и принесут его непременно, уже скоро! Но их стукнуло Шекспиром по голове, и они не смогли этому сопротивляться... Так что вот.
Название: Ангелы, демоны и музы
Канон: Good Omens
Автор: Crazycoyote, Cirtaly
Размер: пока что 19 563 слов
Пейринг/Персонажи: Кроули/Азирафель, Вильям Шекспир, Антонио Вивальди, демон Эрик (другой демон Эрик), Господь (Она же Бог, Она же Мама)
Категория: любовь
Жанр: юмор, романс, драма, исторический фик
Рейтинг: R
Краткое содержание: Подарки сверхъестественных бессмертных существ друг другу иногда бывают очень неожиданными. К тому же обладают рядом удивительных побочных эффектов, вроде влияния на души смертных, человеческую культуру и судьбы цивилизации и мироздания.
Примечание/Предупреждения: Авторы замахнулись на Вильяма нашего Шекспира и им не стыдно. Вильям начинается на "В", а не "У" because of reasons. В тексте наблюдаются минорные расхождения с книжным каноном: спойлер!авторы отправили Вивальди в Рай, вместе с Элгаром и Листом, что сериальному канону, впрочем, не противоречит. Авторы трактуют исторических личностей и их биографии как им заблагорассудится. В прошлый раз мы так задолбались писать примечания, что в этом тексте вообще нет никаких примечаний. Зато есть некоторое количество латыни, к которой тоже нет примечаний. Смерти второстепенных персонажей. Занимательная теология. Нелинейное повествование. Постмодернизм. Стихи.
Читать на фикбуке | на АО3
Принято считать, что демоны не мечтают. Во-первых, у них полностью отсутствует необходимое для этого воображение. Во-вторых, демонам полагается либо замышлять козни, либо строить их, занимая этими важными процессами все свое сознание, сколько бы его ни нашлось. Но на самом деле у большинства демонов в глубине души живет заветная мечта — хотя они, безусловно, считают, что это всего лишь самые коварные козни, до которых они способны додуматься. Практически каждый демон больше всего на свете мечтает соблазнить ангела, и это совсем непростая задача. Как правило, ангелы полностью избегают вина, игр и общества прелестных женщин. Из-за этого демоны все время подозревают ангелов в чем-то весьма неопределенном, но очень нехорошем — или, напротив, чересчур хорошем, что для демона даже хуже — и не приближаются к ним. Однако, как известно, из любого правила бывают исключения. В том числе, из правил, касающихся ангелов и демонов.
Стоял приятный осенний день. И хотя один букинистический магазин еще не был даже придуман, ангел уже обитал в том самом здании. Этот ангел совершенно точно не отказывался ни от вина, ни от общества… не совсем женщин. И не совсем мужчин.
В тот день демон по имени Эрик, занимавший унизительно, с его точки зрения, невысокий ранг в адской иерархии, приступил к заключительному этапу своего плана. Это был самый главный и решающий этап, а весь план целиком, по мнению Эрика, был велик и прекрасен. Он был ничуть не хуже, чем… у Кроули. Тот приходил на ум Эрику неизменно, когда демон начинал оценивать грандиозность собственного замысла — что было вовсе не удивительно.
Лондон, Англия, 1616 год
Кроули стремится к той же великой цели, думал Эрик. Только у Кроули никак не получается, раз этот ангел уже пьет вино и ест еду, но до сих пор не спустился в Ад. Он даже лобстеров ест! А ведь их живьем в кипяток запихивают! Ангел со слишком сложным именем, чтобы Эрик был способен его запомнить, определенно был почти готов к Низвержению. Самое выдающееся, чего только может достичь демон, так близко к осуществлению! А этот Кроули чего-то медлит и никак не может нанести решающий удар. Но он, Эрик, точно справится. Ведь получилось же у него соблазнить ту молочницу подмешать в молоко крысиной отравы. Убить, правда, у нее никого не вышло, но это же была случайность, что ведро с молоком прохудилось и все пришлось вылить! Главное — намерение. А намерение грешить у этого ангела точно есть.
Все эти рассуждения подкрепляли мечты Эрика и придавали ему сил, пока он приближался к дому ангела со слишком длинным именем. Эрик был решителен, суров, коварен — как и положено настоящему демону! И внутри него кипел адский огонь! Это точно был он, никакое не волнение. С чего бы ему волноваться? Он все продумал. И уверен в себе, как никогда!
Дойдя до двери, Эрик остановился и сколько-то времени таращился на дверной молоток. Думая, положено настоящим демонам стучать или нет. А потом решил, что раз это ангельский дом, лучше постучать. Нечего пугать этого, со сложным именем! Напротив, Эрик должен его обаять. А потом — окончательно соблазнить. Так что он схватился за пару бронзовых крылышек и постучался в дом ангела. Пока еще ангела! Когда Эрик выйдет отсюда, это будет дом демона!
Принято считать, что ангелы сопереживают людям, поскольку проводят с их душами так много времени, наставляя и направляя к свету. Но в то же время любому разумному существу, если только оно об этом как следует подумает, станет ясно, что ангелы сопереживают не больше, чем хороший хирург каждому из своих пациентов. «Ваша опухоль неоперабельна», — скажет такой хирург с искренним сожалением, но вряд ли с глубоким участием, ведь его внимания уже ждет следующий пациент. Так и ангел, взглянув на смертный грех, посожалеет о потерянной душе, но не задержит свое внимание на ней надолго. Есть и другие души, за которые еще можно побороться с Адом.
Ангел Азирафель был на хорошем счету у своего начальства, до тех пор, пока не начал пытаться пересказывать коллегам содержание пьес Шекспира. Ангел выполнял работу на совесть, но позволял себе испытывать симпатию к смертным и искренне переживал за успехи и потери душ тех, кто ему чем-то понравился. Душу Шекспира, как прекрасно видел ангел, кидало то в грех, то в святость, и почти до самого конца никаким образом невозможно было понять, где же ей надлежит пребывать. Оттого за великого драматурга Азирафель болел особенно сильно и не мог сдержать своих впечатлений перед коллегами, которые совершенно не понимали его энтузиазма.
Все это послужило причиной трех устных замечаний, одного нестрогого выговора без занесения в личное дело, а также нового циркуляра по Небесной канцелярии, вносящего дополнение в служебные инструкции, которое гласило, что обсуждение произведений искусства, созданных смертными подопечными, не должно занимать более полутора минут земного времени суммарно в течение одних земных суток. Особое приложение к циркуляру налагало абсолютный запрет на цитаты из Шекспира на всех этажах Небесной конторы, как в устной, так и в письменной форме. Жирный, но немного кривоватый крестик в конце документа свидетельствовал о том, что он подписан лично Архангелом Гавриилом.
Вильям, его добрый друг, отбыл в Рай всего полгода назад, и Азирафель до сих пор скучал по нему. Обычно это проявлялось во внезапных отлучках в Страдфорд, а также в одиноких ужинах за бутылочкой хорошего вина. Ангел сам шел на рынок, сам покупал продукты, сам готовил… И сам ел.
Так и в тот день, третьего сентября тысяча шестьсот шестнадцатого года, Азирафель мысленно повторял любимые строки, написанные старым приятелем, и неспешно отрезал себе кусочек ростбифа, политый сливочным соусом. Это был отличный ужин, к которому, к тому же, прилагалась бутылка загодя припасенного ангелом вина, подаренная ему приятелями-монахами из одного славного бенедиктинского монастыря, в котором имелись одновременно прекрасная библиотека и отличный винный погреб. С точки зрения Азирафеля, то было совершенно идеальное место. А ангел, к тому же, так удачно попал тогда, сразу после Рождества, на обряд освящения вина — и получил такой чудесный подарок. Словом, все это вместе должно было скрасить его светлую печаль по умершему поэту и прекрасно справлялось с возложенной на него ответственной задачей до тех пор, пока в дверь Азирафеля не постучали.
То, что он был ангелом Небесным, совершенно не означало, что он обязан уделять внимание смертным в любой момент, когда им то заблагорассудится. Потому первым порывом Азирафеля было не открывать вовсе. Стук в дверь всегда сулил хлопоты, в такой момент вовсе ему ненужные. Но потом ангел подумал, что, помимо неуместных людей, это могло быть срочное письмо, а кроме того, это мог быть… Тут он как раз дошел до двери, открыл ее и в изумлении уставился на того, кто за ней стоял. Не то чтобы Азирафель не ожидал увидеть там демона, просто вовсе не этого демона.
Ангел со сложным именем открыл дверь — и о радость! О везение! Дьявольская удача! Он как раз был занят чревоугодием и даже пил вино. Какой же везучий демон Эрик! Скоро все в Аду будут ему завидовать, а Кроули будет кусать локти. Он, говорят, змея, у него должно получаться.
— Чем обязан? — удивленно спросил ангел.
Эрик, уверенно выпятив подбородок, шагнул в дом, и ангел не стал его останавливать. Посторонился, все так же удивленно, а теперь еще и с легким подозрением глядя на демона. Что ж, подозрение вполне естественно, он ведь ангел. А Эрик — демон. Но ничего, это досадное различие не затянется надолго.
— Я пришел, чтобы поговорить с тобой, — торжественно возгласил Эрик, обведя рукой изящный, как он надеялся, полукруг. Правда, чуть не задел вазу, зачем-то стоявшую возле самой двери. Но она не упала, так что ничего страшного.
Ангел внимательно и молча осмотрел демона с ног до головы, и Эрик невольно выпятил подбородок еще сильнее. Пусть этот ангел смотрит как следует на величие настоящего адского зла! Пусть увидит, как оно привлекательно! Ангел по-прежнему молча закрыл за Эриком дверь и вернулся за стол к своей пище, выжидательно взглянув на демона. Ну понятно, он же вежливый ангел, они все такие. Раз Эрик сказал, что будет говорить, ангел теперь ждет, пока он заговорит. А за стол все равно не пригласил! Хоть и вежливый.
«Ну и ладно, мы не гордые», — подумал Эрик и уселся сам, сотворив себе табурет, поскольку второго стула за столом не увидел.
— Ты — тот самый ангел, который может мне помочь! Самый лучший, самый могущественный!
Ангел задумчиво приподнял одну бровь и так же задумчиво отправил в рот кусочек какой-то своей еды. Эрик не разбирался в человеческой еде, он был больше по животным, из которых ее готовили. Ведьм, например, можно было искушать попортить коров, а пастухов — испортить пастушек среди нежных ягнят.
— Вас же совсем, нисколечко не ценят на Небесах! — воскликнул Эрик, всплеснув руками, изящно и грациозно, как он вновь понадеялся. А что подсвечник покачнулся и ангелу пришлось подхватить его взглядом и поставить на место — так это даже лучше. Более драматично. Этот ангел очень любит драму, так что все идет хорошо. — Подумать только, ангел таких выдающихся талантов прозябает на совершенно рядовой позиции, на Земле, вместо того, чтобы иметь должности и звания, которых он достоин по праву! Нельзя, о нет, нельзя! Нельзя так ужасно обращаться со столь одаренными и ценными… господами, как вы. У нас в Преисподней таких ценят куда больше! Вам бы наверняка целое баронство дали, или даже графство. Или два баронства! И корону. И множество книг, даже тех, которые тут, на Земле, сожгли! — Эрик засиял от гордости, потому что мысль про книги была просто гениальной. Он ведь успел разузнать, что непроизносимый ангел книжки очень любит. Он готовился! Коварно, как истинный демон! И теперь так удачно смог их ввернуть в разговор, да еще и прельстить ангела еретическими трудами. Это наверняка ускорит его падение.
Ангел в ответ мечтательно улыбнулся, скользнув взглядом по полке с книгами, и Эрик неописуемо возрадовался. Его совращение работает! Осталось только немножко этого ангела дожать, чтобы он сам захотел спуститься в Ад.
— И конечно же, мы сможем обезопасить вас от ваших коллег. И от наших, которые вам неприятны, — тут демон виртуозно, по его мнению, понизил тон, сделав его интимным. Правда, при этом чуть не сдернул со стола салфетку, потому что наклонился ближе к ангелу, а тот, снова впав в задумчивость, абсолютно случайно отшатнулся от Эрика назад. — Демон Кроули больше вас не будет беспокоить.
Тут ангел — как же его звали все-таки? — наконец взглянул на Эрика. Демон не смог расшифровать его взгляд, но в любом случае это была победа! Ведь до сих пор ангел смотрел куда угодно, кроме Эрика! Теперь Эрик сможет влиять на него через взгляд! Правда, демону отчего-то стало неловко оттого, как смотрел на него ангел. Уж очень пристально, но словно сквозь него. Будто продолжал размышлять.
— Вы представляете, какой наглый тип! Так и крутится вокруг вас, докучает! Это ведь он совратил человеческого поэта, чтобы тот написал ту чудовищную пьесу! — ангел вновь вопросительно вздернул бровь и, к восторгу Эрика, неровно вздохнул. Похоже, Эрик нащупал слабое место в его защите! О, как Эрик наслаждался сейчас собой! В какое изысканное противоборство он вступил! Какого серьезного противника сегодня он сразит!
— Она вас встревожила, верно? — вкрадчиво сказал Эрик, наклонившись еще ближе, так что край стола больно вдавился ему в живот. Но он решил не обращать внимания, тут поважнее вещи творятся! Хотя и правда было неприятно, так что голос у Эрика стал несколько напряженным. — В ней есть убийства, черная магия, много крови! Она восхваляет зло.
Пока Эрик говорил, взор ангела с чересчур длинным именем наливался восторгом. Это заставило демона растеряться и на секунду замолчать. Он не ожидал, что ангел со сложным именем так отреагирует. Что он будет выглядеть довольным, будто та пьеса не смутила его разум, будто ему вовсе не было досадно узнать про намеренные адские козни Кроули против него. Неужели Эрик ошибся в своих расчетах? Он оторвался от стола, чтобы вздохнуть полной грудью, и его осенило.
Ну конечно! Ангел сам имел какие-то коварные планы и окучивал Кроули, оттого и не удивился. И с пьесой тоже был какой-то коварный план, и он притом удался! Но что же за интригу вел этот ангел против Ада? Эрик попытался собраться с мыслями, но они отчего-то разбегались в стороны. Пауза затягивалась, и это было недопустимо. Так и все совращение сорвать можно! Демону срочно нужно оправдать задержку в монологе, и как-то заполнить молчание. Взгляд Эрика заметался по комнате и упал на бутылку вина на столе. Дрожащими руками Эрик схватил ее и принялся наливать противно пахнущую субстанцию в бокал. Демон никому не признавался, но к вину он не прикасался, как обычно поступали ангелы. Оно ему не нравилось.
Порой самая лучшая тактика поведения в критической ситуации заключается в том, чтобы делать ничего. Главное — ни в коем случае не перепутать «делать ничего» и «ничего не делать». Этой замечательной истине научил Азирафеля еще один его добрый приятель, только умерший, в отличие от старого доброго друга Вильяма, уже некоторое время назад. Собственно, они и познакомились ровно в тот момент, когда этот милый молодой человек делал ничего. Ангел оказался там, внезапно ощутив грозящую кому-то неминуемую смертельную опасность — и обнаружил славного юношу, которого обступали со всех сторон три голодные львицы. Успел буквально в последний момент.
Он не был похож ни на закоренелого преступника, ни даже на беглого раба: обаятельный, благообразный и в очень приличной одежде. Так что ангел очень удивился, увидев именно его во рву для страшных казней.
— Во имя Всевышней, что ты здесь делаешь? — изумленно спросил Азирафель, почесывая за ухом одну из утихомирившихся львиц. Они, все три, лежали теперь у него в ногах и грызли внушительных размеров баранью голяшку, вполне дружелюбно по-кошачьи урча.
— Ничего, ангел Господень! — ответил юный пророк, сразу поняв, кто стоит перед ним. И отношения у них заладились тоже сразу.
Таким образом, обнаружив на своем пороге незнакомого демона, Азирафель решил воспользоваться давно проверенным методом — и все это время тщательно, без суеты и спешки, делал ничего. Смертные порой называли эту тактику «уповать на Господа», однако ангелы, не будучи людьми, уповали на Нее совершенно иным образом, так что определение давнего приятеля Азирафелю казалось более точным в его, ангельском, случае.
И вот сейчас его усилия наконец принесли плоды, несколько внезапно для Азирафеля, так что он заволновался: делать ничего уже сработало, и теперь ему требовалось успеть сделать то, что нужно! А он мог и опоздать, слишком уж этот незнакомый демон был торопливым. И неуклюжим! Разольет еще вино, чего доброго, прямо на себя, прежде чем выпьет — и тогда выйдет совсем нехорошо.
А ведь ангел даже обрадоваться толком не успел тем удивительным, потрясающим новостям, которые только что сообщил ему демон! Вместо этого ему пришлось беспокоиться о той части новостей, которая тоже была удивительной, но кроме того — очень тревожной и опасной.
— И с кем еще вы делились… гм, впечатлениями о пьесе и деяниях демона Кроули? — спросил он и сделал большой глоток из собственного бокала. Два подряд больших глотка. Вино было отличное, а Азирафель — ужасно нервничал.
Неуклюжий демон отчего-то с восхищением проследил за тем, как ангел пьет, и радостно возгласил:
— Ни с кем! Я это все сам придумал!..
Азирафель с облегчением отставил бокал, приготовившись снова делать ничего и обдумывать наконец хорошие новости, принесенные этим странным демоном.
Тот зачем-то продолжал радоваться и объяснял, что хотя он действует самостоятельно, его действия наверняка одобрят, а ангела, буде он согласится присоединиться к Адскому воинству, непременно и неминуемо оценят. Азирафель терпеливо вздохнул, внимательно глядя на демона и на бокал в его руке.
Радость и восторг этого незнакомого выходца из Ада отчего-то вызывали у ангела брезгливость. Хотя, как правило, положительные эмоции ангела радовали, даже если их испытывали всякие мерзавцы. Но не в данном случае. Попытки этого демона понять их с Кроули отношения тоже вызвали лишь отвращение и некоторую жалость к этому ограниченному существу. Для него в мире существовало только соблазнение, и только так он способен был назвать стремление радовать другого. Может ли статься, что Господь была милосердна к этому скорбному созданию и дала ему возможность узреть нечто иное? Пути Всевышней были сейчас для ангела слишком непостижимы, ибо он не верил, что демон, сидящий перед ним, способен понять хоть что-то.
— Надо же, как вам повезло… — задумчиво сообщил Азирафель, решив, что демона необходимо поощрить, а то он что-то замялся над бокалом.
— Да, и за это стоит выпить! — выпалил тот, лихорадочно сверкая глазами. И выпил.
Азирафель возвел глаза вверх, сложив ладони перед грудью, хотя молиться за упокой души демона ни малейшего смысла не имело. Души у него не было. И его самого, то бишь, эфирной сущности, заменявшей ангелам и демонам душу — тоже больше не было. Не существовало в реальности. Осталось только шипящее и слегка дымящее темное пятно на полу и некрасивом табурете, сотворенном демоном. Словом, молиться за оставшееся не имело ровным счетом никакого смысла. Потому ангел возвел глаза в благодарности. Азирафель благодарил Господа за то, что все так обернулось. Благодарил еще одного своего приятеля-пророка, в день поминовения которого люди придумали такую замечательную традицию освящения вина. Потом опять Господа — за то, что Она так замечательно устроила Свое Творение и практически все человеческие напитки в нем состояли на большую часть из воды. В данном случае — святой воды, ведь ее же освятили. Также ангел благодарил своих приятелей-монахов, за то, что подарили ему эту чудесную бутылку в конце прошлого года. И в третий раз Господа — за то, что у него, Азирафеля, в жизни было и есть так много замечательных приятелей. Ангел благодарил не за себя: ему, в сущности, ничего не угрожало. Он благодарил их всех за Кроули, за которого успел всерьез перепугаться, внезапно выяснив, что выходцу из Ада стало известно о его отношениях с ангелом. Узнай о них и другие — Кроули мог оказаться в очень, очень большой опасности! В конце своей прочувствованной мысленной речи он на всякий случай поблагодарил Господа снова, за то, что Ее Падший сын заслужил сегодня это чудесное избавление, как некогда заслужил и Ее пророк во рву со львами.
Потом ангел опустил глаза и руки и снова взглянул на полку с книгами. У некоторых из них были опалены корешки: то были следы от костров инквизиции. Азирафель не стал убирать эти отпечатки трудной судьбы. Души святых, что попали на Небо прямиком с казни за черную магию, светились в Раю ярче. И эти книги тоже заслужили, чтобы об их подвиге что-то напоминало, так ангел считал.
Глупый смешной демон! Он понятия не имел, что в Аду нет книг, тем более — тех, что были сожжены. Ангел же знал это точно, поскольку другой демон брал их у него почитать. То есть, «гравюры посмотреть», как он уверенно утверждал. Будь у Кроули возможность зайти в особую Адскую библиотеку, он бы немедля это сделал, хотя бы из любопытства. И, конечно, поделился бы с Азирафелем рассказом о ней, просто так, а не в обмен на предательство. Может быть, как-нибудь замаскировал бы свое стремление порадовать и ворчал бы просто адски, чтобы ангел не вздумал благодарить. Потому что — тут Азирафель опять восторженно заулыбался — этот демон готовил для него подарки просто так, постоянно, и благодарности не ждал. И ангел мог даже не знать, что это подарок, пока какой-нибудь другой глупый демон ему не сообщит. И ведь этот адский болван совершенно не понял смысл подарка! «Пьеса о зле»! Ну надо же, так обозвать самый великий труд Вильяма!
Ангел подошел к другой полке, где стояли книги, которые никто никогда не жег — разве что, немного недооценивали при жизни автора. «Гамлет», «Король Лир», «Макбет». Любимые пьесы ангела. А «Макбет» — самая любимая.
Впрочем, началась эта история вовсе не с «Макбета», а с «Короля Лира». То есть, если уж углубляться к самым корням, она началась с «Гамлета», куда ангел и демон впервые пришли вместе. Кроули еще тогда сообщил, что ему больше нравятся комедии — и, в отличие от рассказов о том, что он никогда ничего не читает, это было вполне правдиво. С его точки зрения, «трагедий» ему и на работе хватало. Так что демону было приятнее, для разнообразия, посмотреть на людей, которые не убивают своих друзей и родственников, не кончают самоубийством сами, не предают, не лжесвидетельствуют и далее по списку смертных грехов — а к концу пьесы собираются жить долго и счастливо и, возможно, даже не попасть в Ад. Тем не менее, после «Гамлета» Кроули, самым неожиданным образом, оказался вместе с Азирафелем на премьере «Отелло», а потом — и на «Короле Лире». Согласно его утверждению, он проверял, подействует ли то, что он сделал с «Гамлетом», и на остальные «мрачные штуки» Шекспира. И вот в этом уже, безусловно, врал не меньше, чем про свое отношение к книгам.
Лондон, Англия, 1606 год
На Азирафеля, когда ему что-то по-настоящему нравилось, смотреть было одно удовольствие. Поэтому ангел смотрел на сцену, а Кроули — на ангела, нагло пользуясь тем, что тот слишком увлечен пьесой, чтобы обращать внимание на то, как демон на него таращится. Хотя на подмостки Кроули тоже иногда косился, а еще — внимательно прислушивался. Дело было в разговоре, который они завели в прошлый раз, посмотрев «Отелло». Азирафель от пьесы остался в восхищении, таком сильном, что зрители примерно на десяток рядов от них вперед, назад и в стороны, по прикидкам Кроули, должны были прожить неделю, полную удачных событий и приятных встреч. Так сильно их накрыло ангельской благодатью. Кроули тоже накрыло, так что он даже почти не ворчал, только про себя думал, не должны ли у демонов от переизбытка Небесной любви начинаться какие-нибудь мигрени или другие заболевания. Не всерьез, конечно, а просто из чувства протеста: он столько времени с ангелом проводил, что давно бы мучительно развоплотился, будь это опасно.
В общем, Кроули почти не ворчал, так что Азирафель мог беспрепятственно делиться с ним своими размышлениями о великом таланте душки Вильяма, который, по мнению ангела, был способен на много большее. И Кроули даже не спросил, куда уж больше, чем вот эта вот прелестная вещица о том, как один берберский недоумок по глупости и склонности верить кому попало придушил собственную жену. Про какого-нибудь араба, который переубивал сразу целый гарем?.. А поскольку не спросил, Азирафель не стал выразительно осуждающе молчать, поджав губы, а продолжил рассказывать. Что Вильям вполне способен написать по-настоящему великую вещь, где поистине мрачные, жестокие и реалистичные картины зла смогут отвратить людей от него и явить им путь к настоящему добру. Тут Кроули снова промолчал и не сказал, что по-настоящему реалистичные картины зла куда чаще провоцируют людей попробовать это самое зло из любопытства. Потому что Азирафель светился так, что обеспечил несколько дней счастливой жизни еще и прохожим в переулке, по которому они шли. В общем, у Кроули рука не поднялась и язык не повернулся. Поэтому ангел успел еще добавить, что готов обеспечить Шекспира вдохновением и творческой удачей на годы вперед, лишь бы тот действительно такую пьесу написал. Кроули прикинул снова — и решил, что в нынешнем состоянии Азирафеля вполне хватит на добрый десяток драматургов. И сказал: «Угу».
Так что теперь он прислушивался к пьесе, косился на актеров, а потом снова смотрел на Азирафеля, пытаясь понять, вышло у того заполучить от Вильяма, даже не представлявшего, как ему повезло с поклонником, пьесу своей мечты, или нет.
— По-моему, сюжет на редкость душераздирающий даже для него… — наконец не выдержав, завел Кроули разговор на интересующую его тему.
На сцене король Лир скитался, как и положено герою трагедии — неожиданно, в компании шута. Который, впрочем, как и положено в трагедии, тоже страдал, а отнюдь не развлекал публику веселыми шутками.
— Это и в самом деле так, — согласился с ним Азирафель.
Он с увлечением следил за сюжетом и жевал виноград. Чтобы не сплевывать косточки, он их переносил куда-то далеко, прежде чем отправить ягоду в рот. Демон из любопытства проследил за его манипуляциями: оказалось, ангел удобрял ими какой-то виноградник под Неаполем. Кроули усмехнулся. Азирафель выглядел очень довольным, пьеса ему нравилась, и демон было решил, что Шекспир наконец сделал все как надо. Однако проглотив очередную виноградину, Азирафель добавил:
— Всегда очень печально наблюдать, как себя губят хорошие люди.
— Вот эти люди хорошие? — изумился Кроули. — Да они же прогоняют друг друга из дома просто так! Наверняка не доживут до конца всего этого… спектакля.
Азирафель с печалью взглянул на гроздь винограда в своей руке, пожал плечами, мельком глянув на Кроули, и снова прикипел глазами к сцене. Игра смертных актеров его всегда завораживала, это демон понимал. Но надеялся, что Азирафель все же объяснит, что Вильям опять сделал не так.
— Их погубило всего лишь недопонимание. Взаимное недопонимание, и это очень трагично.
Кроули уставился на ангела, пытаясь восстановить ход его мыслей, но не преуспел. С его точки зрения, тут ничего не понимал только старый король. Отдать царство за лживые слова — это очень по-человечески, они постоянно так делают. И Кроули, как демон, часто пользовался тем, что люди верили словам. Пожалуй, он бы и старших дочерей поссорил, чтобы заварушка вышла еще занятнее.
— Жаль, что Корделия не нашла слов любви для своего отца, — с искренним сожалением продолжил ангел, и Кроули прислушался, продолжая на него смотреть. — А король так хотел услышать их, что не видел ее дел, говоривших о любви так же откровенно, как слова. У людей было бы гораздо меньше бед и несчастий, если бы они умели говорить о любви на одном языке, или хотя бы помнили, что кроме их языка есть и другой. Иногда я думаю, что Вавилонская башня, упав, разбила не языки слов, а языки любви. Людям так трудно идти навстречу друг другу. У них ведь так мало времени, чтобы разобраться.
Кроули наклонил голову набок и уставился на ангела, как на главное чудо света. Хотя, собственно, почему как?.. «Похоже, и в этот раз старине Вильяму нужная пьеса не удалась», — сделал он очевидный вывод. По меньшей мере, с точки зрения ангела это явно было не об ужасных ликах зла. Сделать вывод про все остальное, сказанное Азирафелем, Кроули почему-то сразу не смог. И чуть погодя — тоже не смог, поэтому продолжил смотреть пьесу и ангела, молча. И очнулся только к тому моменту, когда придушили Корделию. Которая, по мнению Азирафеля, говорила с королем-в-изгнании не на том языке. «Мало ли, что она сказала, или не сказала! Нашел, из чего трагедию развести. Идиот», — выдал демон мысленную оценку происходящему. Кроули, например, вообще все время на ангела ворчит… это же не значит, что он… плохо к нему относится. Нормально относится. А для ангела и демона у них и вовсе отношения преотличные.
Это очень внезапное размышление, неожиданным образом, развеяло тяжелое чувство, которое у Кроули, оказывается, зачем-то появилось с самого момента пронзительной речи Азирафеля о любви. Будто демона что-то придавливало сверху, а теперь перестало. Возможно, его наконец-то слишком сильно накрыло ангельской благодатью, или что-нибудь еще… В любом случае, теперь он вернулся мыслью к пьесе. И к реакции ангела на нее. Кроули передернул плечами и снова уставился на Азирафеля, в задумчивости.
— Я так понимаю, чистое зло нашему приятелю Вильяму не очень удается, — хмыкнув, сказал Кроули вслух, и мысль его тут же потекла в очень неожиданном направлении. Но далеко не утекла, не дальше Азирафеля, который выглядел еще печальнее, чем когда рассуждал о любви. Виноград у него закончился, и он теребил в пальцах платок, грустно глядя на сцену. Без винограда он выглядел совсем уж трагично, хуже пьесы.
— Удается, в том-то и дело! — сказал он с досадой. — «Ричард Третий» — почти то, что нужно. Если бы не был грязной клеветой… Бедный мальчик ничем такого не заслужил. А Вильяму слишком деньги были нужны, и он теперь может… попасть… не туда.
Кроули мысленно согласился, что из придуманного Ричарда Йорка у Шекспира вышла сволочь даже и получше, чем у самого Кроули вышла из настоящего Генриха Восьмого. И что к реальному Ричарду эта сволочь имеет крайне мало отношения. Но об этом он задумался очень ненадолго, буквально на мгновение, потому что было кое-что поважнее: ему наконец сделалось понятно, о чем так сильно переживает Азирафель. Тот совсем огорчился, хотя продолжал смотреть на сцену неотрывно. Пьеса ему нравилась, но, очевидно, не была тем, о чем он мечтал. Точнее, не тем, на чем душка Вильям мог бы въехать в Рай, невзирая на свои прошлые прегрешения.
— Вероятно, я как-то не так благословляю, — добавил ангел и внимательно уставился на свои пальцы.
— Ты отлично благословляешь, — немедля возразил Кроули. Не ради утешения, то есть, не только ради утешения, а потому что и впрямь так думал. Очень даже напряженно думал: его мысль наконец перестала спотыкаться об огорчение Азирафеля, поняв его причину — и стремительно ринулась дальше. — Он благодаря тебе пишет отличные пьесы, в конце концов. Просто… благословение не вкладывает ему в голову нужную мысль. Ты не можешь одним благословением подсказать нужный сюжет. Но, может, он сам до него додумается, в конце-то концов?..
«Зато я подсказать могу, — добавил демон про себя: вслух он не собирался свою идею озвучивать. — Потому что для этого нужно не благословлять, а соблазнять». С точки зрения Кроули, соблазнение заключалось именно в этом: просто вовремя подсунуть кому-нибудь дурную идею, за которую этот кто-то ухватится. И, при необходимости, совершить ряд дополнительных действий, чтобы точно ухватился и ни в коем случае не отцеплялся. Хотя на этот раз идея была не дурной, а хорошей, сам принцип должен был работать. Тем более, речь так или иначе шла о зле. Кроули снова вспомнил Генри Восьмого. Нет, все же сволочью тот был очень выразительной… И не только он! У Кроули имелась отменная коллекция сволочей, гадов и скотин всех видов, форм и размеров. На десяток пьес бы хватило.
Впрочем, обдумать сволочей подробнее Азирафель ему помешал, потому что воскликнул, взмахнув платком:
— Ты слишком добр, друг мой! — и обратил платок в пыль, оставив Кроули выбирать, как именно ответить на это сомнительное с его точки зрения утверждение. Учитывая, что на демона ангел вовсе не смотрел и отреагировал на его и правда утешительные слова почти машинально.
Теперь Азирафель глядел на сцену со смирением. Картина явно шла к своему завершению. Живых персонажей почти не осталось.
— Не могу же я подойти к нему и начать подсказывать! У нас не те отношения. Он сразу… подумает, что недостаточно хорош. Или еще хуже, что он мне обязан за помощь… И поскольку я ему помогаю, имею право бесплатно заказывать у него пьесу. Он расстроится! Опять благословлять придется. А благословения на них, между прочим, далеко не всегда срабатывают! — Азирафель почти заворчал, так что Кроули бросил искать достойный ответ, потому что он уже решил считать свой план по соблазнению Шекспира коварной демонической местью за подлое ангельское обзывательство. — Слишком чуткие души. Художники, музыканты и поэты так легко обижаются на все подряд! Им почти невозможно указывать нужный путь, они все время сбиваются.
— В обе стороны, — очень коротко, но емко прокомментировал Кроули, который всерьез опасался, что если ангела утешать слишком сильно, тот его назовет добрым еще разок. А это как-то слишком для одного вечера. Поэтому больше он ничего не сказал, продолжив обдумывать свой прекрасный план. Вот, скажем, что касается излишней сбивчивости творческих натур — может быть, если они с Азирафелем будут воздействовать сразу с двух сторон, это придаст конструкции устойчивость?.. В таком случае пьеса о зле, которая должна склонять к добру — и впрямь идеальный вариант, чтобы «чуткую душу» Вильяма перестало мотать между Небесами и Адом. Ангел, надо сказать, придумал и впрямь неплохую идею. Но без демона она, похоже, не работала… К этому моменту Кроули в своих размышлениях окончательно забыл и про то, что его назвали добрым, и про то, что он, в сущности, собирается творить доброе дело — причем не по Соглашению с Азирафелем, а просто так; и про то, что если ему все удастся, он отправит душу в Рай, хотя должен бы наоборот. Он решал сложную и увлекательную инженерную задачу, а судьба Шекспира представлялась ему чем-то вроде безумной крылатой машины Леонардо, которую во что бы то ни стало нужно заставить лететь ровно. Очень интересно! Он бы сейчас даже под угрозой Адского служебного взыскания от своего замысла не отказался.
Название: Ангелы, демоны и музы
Канон: Good Omens
Автор: Crazycoyote, Cirtaly
Размер: пока что 19 563 слов
Пейринг/Персонажи: Кроули/Азирафель, Вильям Шекспир, Антонио Вивальди, демон Эрик (другой демон Эрик), Господь (Она же Бог, Она же Мама)
Категория: любовь
Жанр: юмор, романс, драма, исторический фик
Рейтинг: R
Краткое содержание: Подарки сверхъестественных бессмертных существ друг другу иногда бывают очень неожиданными. К тому же обладают рядом удивительных побочных эффектов, вроде влияния на души смертных, человеческую культуру и судьбы цивилизации и мироздания.
Примечание/Предупреждения: Авторы замахнулись на Вильяма нашего Шекспира и им не стыдно. Вильям начинается на "В", а не "У" because of reasons. В тексте наблюдаются минорные расхождения с книжным каноном: спойлер!авторы отправили Вивальди в Рай, вместе с Элгаром и Листом, что сериальному канону, впрочем, не противоречит. Авторы трактуют исторических личностей и их биографии как им заблагорассудится. В прошлый раз мы так задолбались писать примечания, что в этом тексте вообще нет никаких примечаний. Зато есть некоторое количество латыни, к которой тоже нет примечаний. Смерти второстепенных персонажей. Занимательная теология. Нелинейное повествование. Постмодернизм. Стихи.
Читать на фикбуке | на АО3
Quam oblationem tu, Deus, in omnibus, quæsumus, benedictam, adscriptam, ratam, rationabilem, acceptabilemque facere digneris…
Canon Missae
Canon Missae
Часть первая. Мельпомена и демон
Глава первая, в которой перед ангелом является демон, упоминаются пророки и объясняется смысл упования на Господа
Глава первая, в которой перед ангелом является демон, упоминаются пророки и объясняется смысл упования на Господа
Принято считать, что демоны не мечтают. Во-первых, у них полностью отсутствует необходимое для этого воображение. Во-вторых, демонам полагается либо замышлять козни, либо строить их, занимая этими важными процессами все свое сознание, сколько бы его ни нашлось. Но на самом деле у большинства демонов в глубине души живет заветная мечта — хотя они, безусловно, считают, что это всего лишь самые коварные козни, до которых они способны додуматься. Практически каждый демон больше всего на свете мечтает соблазнить ангела, и это совсем непростая задача. Как правило, ангелы полностью избегают вина, игр и общества прелестных женщин. Из-за этого демоны все время подозревают ангелов в чем-то весьма неопределенном, но очень нехорошем — или, напротив, чересчур хорошем, что для демона даже хуже — и не приближаются к ним. Однако, как известно, из любого правила бывают исключения. В том числе, из правил, касающихся ангелов и демонов.
Стоял приятный осенний день. И хотя один букинистический магазин еще не был даже придуман, ангел уже обитал в том самом здании. Этот ангел совершенно точно не отказывался ни от вина, ни от общества… не совсем женщин. И не совсем мужчин.
В тот день демон по имени Эрик, занимавший унизительно, с его точки зрения, невысокий ранг в адской иерархии, приступил к заключительному этапу своего плана. Это был самый главный и решающий этап, а весь план целиком, по мнению Эрика, был велик и прекрасен. Он был ничуть не хуже, чем… у Кроули. Тот приходил на ум Эрику неизменно, когда демон начинал оценивать грандиозность собственного замысла — что было вовсе не удивительно.
Лондон, Англия, 1616 год
Кроули стремится к той же великой цели, думал Эрик. Только у Кроули никак не получается, раз этот ангел уже пьет вино и ест еду, но до сих пор не спустился в Ад. Он даже лобстеров ест! А ведь их живьем в кипяток запихивают! Ангел со слишком сложным именем, чтобы Эрик был способен его запомнить, определенно был почти готов к Низвержению. Самое выдающееся, чего только может достичь демон, так близко к осуществлению! А этот Кроули чего-то медлит и никак не может нанести решающий удар. Но он, Эрик, точно справится. Ведь получилось же у него соблазнить ту молочницу подмешать в молоко крысиной отравы. Убить, правда, у нее никого не вышло, но это же была случайность, что ведро с молоком прохудилось и все пришлось вылить! Главное — намерение. А намерение грешить у этого ангела точно есть.
Все эти рассуждения подкрепляли мечты Эрика и придавали ему сил, пока он приближался к дому ангела со слишком длинным именем. Эрик был решителен, суров, коварен — как и положено настоящему демону! И внутри него кипел адский огонь! Это точно был он, никакое не волнение. С чего бы ему волноваться? Он все продумал. И уверен в себе, как никогда!
Дойдя до двери, Эрик остановился и сколько-то времени таращился на дверной молоток. Думая, положено настоящим демонам стучать или нет. А потом решил, что раз это ангельский дом, лучше постучать. Нечего пугать этого, со сложным именем! Напротив, Эрик должен его обаять. А потом — окончательно соблазнить. Так что он схватился за пару бронзовых крылышек и постучался в дом ангела. Пока еще ангела! Когда Эрик выйдет отсюда, это будет дом демона!
Принято считать, что ангелы сопереживают людям, поскольку проводят с их душами так много времени, наставляя и направляя к свету. Но в то же время любому разумному существу, если только оно об этом как следует подумает, станет ясно, что ангелы сопереживают не больше, чем хороший хирург каждому из своих пациентов. «Ваша опухоль неоперабельна», — скажет такой хирург с искренним сожалением, но вряд ли с глубоким участием, ведь его внимания уже ждет следующий пациент. Так и ангел, взглянув на смертный грех, посожалеет о потерянной душе, но не задержит свое внимание на ней надолго. Есть и другие души, за которые еще можно побороться с Адом.
Ангел Азирафель был на хорошем счету у своего начальства, до тех пор, пока не начал пытаться пересказывать коллегам содержание пьес Шекспира. Ангел выполнял работу на совесть, но позволял себе испытывать симпатию к смертным и искренне переживал за успехи и потери душ тех, кто ему чем-то понравился. Душу Шекспира, как прекрасно видел ангел, кидало то в грех, то в святость, и почти до самого конца никаким образом невозможно было понять, где же ей надлежит пребывать. Оттого за великого драматурга Азирафель болел особенно сильно и не мог сдержать своих впечатлений перед коллегами, которые совершенно не понимали его энтузиазма.
Все это послужило причиной трех устных замечаний, одного нестрогого выговора без занесения в личное дело, а также нового циркуляра по Небесной канцелярии, вносящего дополнение в служебные инструкции, которое гласило, что обсуждение произведений искусства, созданных смертными подопечными, не должно занимать более полутора минут земного времени суммарно в течение одних земных суток. Особое приложение к циркуляру налагало абсолютный запрет на цитаты из Шекспира на всех этажах Небесной конторы, как в устной, так и в письменной форме. Жирный, но немного кривоватый крестик в конце документа свидетельствовал о том, что он подписан лично Архангелом Гавриилом.
Вильям, его добрый друг, отбыл в Рай всего полгода назад, и Азирафель до сих пор скучал по нему. Обычно это проявлялось во внезапных отлучках в Страдфорд, а также в одиноких ужинах за бутылочкой хорошего вина. Ангел сам шел на рынок, сам покупал продукты, сам готовил… И сам ел.
Так и в тот день, третьего сентября тысяча шестьсот шестнадцатого года, Азирафель мысленно повторял любимые строки, написанные старым приятелем, и неспешно отрезал себе кусочек ростбифа, политый сливочным соусом. Это был отличный ужин, к которому, к тому же, прилагалась бутылка загодя припасенного ангелом вина, подаренная ему приятелями-монахами из одного славного бенедиктинского монастыря, в котором имелись одновременно прекрасная библиотека и отличный винный погреб. С точки зрения Азирафеля, то было совершенно идеальное место. А ангел, к тому же, так удачно попал тогда, сразу после Рождества, на обряд освящения вина — и получил такой чудесный подарок. Словом, все это вместе должно было скрасить его светлую печаль по умершему поэту и прекрасно справлялось с возложенной на него ответственной задачей до тех пор, пока в дверь Азирафеля не постучали.
То, что он был ангелом Небесным, совершенно не означало, что он обязан уделять внимание смертным в любой момент, когда им то заблагорассудится. Потому первым порывом Азирафеля было не открывать вовсе. Стук в дверь всегда сулил хлопоты, в такой момент вовсе ему ненужные. Но потом ангел подумал, что, помимо неуместных людей, это могло быть срочное письмо, а кроме того, это мог быть… Тут он как раз дошел до двери, открыл ее и в изумлении уставился на того, кто за ней стоял. Не то чтобы Азирафель не ожидал увидеть там демона, просто вовсе не этого демона.
Ангел со сложным именем открыл дверь — и о радость! О везение! Дьявольская удача! Он как раз был занят чревоугодием и даже пил вино. Какой же везучий демон Эрик! Скоро все в Аду будут ему завидовать, а Кроули будет кусать локти. Он, говорят, змея, у него должно получаться.
— Чем обязан? — удивленно спросил ангел.
Эрик, уверенно выпятив подбородок, шагнул в дом, и ангел не стал его останавливать. Посторонился, все так же удивленно, а теперь еще и с легким подозрением глядя на демона. Что ж, подозрение вполне естественно, он ведь ангел. А Эрик — демон. Но ничего, это досадное различие не затянется надолго.
— Я пришел, чтобы поговорить с тобой, — торжественно возгласил Эрик, обведя рукой изящный, как он надеялся, полукруг. Правда, чуть не задел вазу, зачем-то стоявшую возле самой двери. Но она не упала, так что ничего страшного.
Ангел внимательно и молча осмотрел демона с ног до головы, и Эрик невольно выпятил подбородок еще сильнее. Пусть этот ангел смотрит как следует на величие настоящего адского зла! Пусть увидит, как оно привлекательно! Ангел по-прежнему молча закрыл за Эриком дверь и вернулся за стол к своей пище, выжидательно взглянув на демона. Ну понятно, он же вежливый ангел, они все такие. Раз Эрик сказал, что будет говорить, ангел теперь ждет, пока он заговорит. А за стол все равно не пригласил! Хоть и вежливый.
«Ну и ладно, мы не гордые», — подумал Эрик и уселся сам, сотворив себе табурет, поскольку второго стула за столом не увидел.
— Ты — тот самый ангел, который может мне помочь! Самый лучший, самый могущественный!
Ангел задумчиво приподнял одну бровь и так же задумчиво отправил в рот кусочек какой-то своей еды. Эрик не разбирался в человеческой еде, он был больше по животным, из которых ее готовили. Ведьм, например, можно было искушать попортить коров, а пастухов — испортить пастушек среди нежных ягнят.
— Вас же совсем, нисколечко не ценят на Небесах! — воскликнул Эрик, всплеснув руками, изящно и грациозно, как он вновь понадеялся. А что подсвечник покачнулся и ангелу пришлось подхватить его взглядом и поставить на место — так это даже лучше. Более драматично. Этот ангел очень любит драму, так что все идет хорошо. — Подумать только, ангел таких выдающихся талантов прозябает на совершенно рядовой позиции, на Земле, вместо того, чтобы иметь должности и звания, которых он достоин по праву! Нельзя, о нет, нельзя! Нельзя так ужасно обращаться со столь одаренными и ценными… господами, как вы. У нас в Преисподней таких ценят куда больше! Вам бы наверняка целое баронство дали, или даже графство. Или два баронства! И корону. И множество книг, даже тех, которые тут, на Земле, сожгли! — Эрик засиял от гордости, потому что мысль про книги была просто гениальной. Он ведь успел разузнать, что непроизносимый ангел книжки очень любит. Он готовился! Коварно, как истинный демон! И теперь так удачно смог их ввернуть в разговор, да еще и прельстить ангела еретическими трудами. Это наверняка ускорит его падение.
Ангел в ответ мечтательно улыбнулся, скользнув взглядом по полке с книгами, и Эрик неописуемо возрадовался. Его совращение работает! Осталось только немножко этого ангела дожать, чтобы он сам захотел спуститься в Ад.
— И конечно же, мы сможем обезопасить вас от ваших коллег. И от наших, которые вам неприятны, — тут демон виртуозно, по его мнению, понизил тон, сделав его интимным. Правда, при этом чуть не сдернул со стола салфетку, потому что наклонился ближе к ангелу, а тот, снова впав в задумчивость, абсолютно случайно отшатнулся от Эрика назад. — Демон Кроули больше вас не будет беспокоить.
Тут ангел — как же его звали все-таки? — наконец взглянул на Эрика. Демон не смог расшифровать его взгляд, но в любом случае это была победа! Ведь до сих пор ангел смотрел куда угодно, кроме Эрика! Теперь Эрик сможет влиять на него через взгляд! Правда, демону отчего-то стало неловко оттого, как смотрел на него ангел. Уж очень пристально, но словно сквозь него. Будто продолжал размышлять.
— Вы представляете, какой наглый тип! Так и крутится вокруг вас, докучает! Это ведь он совратил человеческого поэта, чтобы тот написал ту чудовищную пьесу! — ангел вновь вопросительно вздернул бровь и, к восторгу Эрика, неровно вздохнул. Похоже, Эрик нащупал слабое место в его защите! О, как Эрик наслаждался сейчас собой! В какое изысканное противоборство он вступил! Какого серьезного противника сегодня он сразит!
— Она вас встревожила, верно? — вкрадчиво сказал Эрик, наклонившись еще ближе, так что край стола больно вдавился ему в живот. Но он решил не обращать внимания, тут поважнее вещи творятся! Хотя и правда было неприятно, так что голос у Эрика стал несколько напряженным. — В ней есть убийства, черная магия, много крови! Она восхваляет зло.
Пока Эрик говорил, взор ангела с чересчур длинным именем наливался восторгом. Это заставило демона растеряться и на секунду замолчать. Он не ожидал, что ангел со сложным именем так отреагирует. Что он будет выглядеть довольным, будто та пьеса не смутила его разум, будто ему вовсе не было досадно узнать про намеренные адские козни Кроули против него. Неужели Эрик ошибся в своих расчетах? Он оторвался от стола, чтобы вздохнуть полной грудью, и его осенило.
Ну конечно! Ангел сам имел какие-то коварные планы и окучивал Кроули, оттого и не удивился. И с пьесой тоже был какой-то коварный план, и он притом удался! Но что же за интригу вел этот ангел против Ада? Эрик попытался собраться с мыслями, но они отчего-то разбегались в стороны. Пауза затягивалась, и это было недопустимо. Так и все совращение сорвать можно! Демону срочно нужно оправдать задержку в монологе, и как-то заполнить молчание. Взгляд Эрика заметался по комнате и упал на бутылку вина на столе. Дрожащими руками Эрик схватил ее и принялся наливать противно пахнущую субстанцию в бокал. Демон никому не признавался, но к вину он не прикасался, как обычно поступали ангелы. Оно ему не нравилось.
Порой самая лучшая тактика поведения в критической ситуации заключается в том, чтобы делать ничего. Главное — ни в коем случае не перепутать «делать ничего» и «ничего не делать». Этой замечательной истине научил Азирафеля еще один его добрый приятель, только умерший, в отличие от старого доброго друга Вильяма, уже некоторое время назад. Собственно, они и познакомились ровно в тот момент, когда этот милый молодой человек делал ничего. Ангел оказался там, внезапно ощутив грозящую кому-то неминуемую смертельную опасность — и обнаружил славного юношу, которого обступали со всех сторон три голодные львицы. Успел буквально в последний момент.
Он не был похож ни на закоренелого преступника, ни даже на беглого раба: обаятельный, благообразный и в очень приличной одежде. Так что ангел очень удивился, увидев именно его во рву для страшных казней.
— Во имя Всевышней, что ты здесь делаешь? — изумленно спросил Азирафель, почесывая за ухом одну из утихомирившихся львиц. Они, все три, лежали теперь у него в ногах и грызли внушительных размеров баранью голяшку, вполне дружелюбно по-кошачьи урча.
— Ничего, ангел Господень! — ответил юный пророк, сразу поняв, кто стоит перед ним. И отношения у них заладились тоже сразу.
Таким образом, обнаружив на своем пороге незнакомого демона, Азирафель решил воспользоваться давно проверенным методом — и все это время тщательно, без суеты и спешки, делал ничего. Смертные порой называли эту тактику «уповать на Господа», однако ангелы, не будучи людьми, уповали на Нее совершенно иным образом, так что определение давнего приятеля Азирафелю казалось более точным в его, ангельском, случае.
И вот сейчас его усилия наконец принесли плоды, несколько внезапно для Азирафеля, так что он заволновался: делать ничего уже сработало, и теперь ему требовалось успеть сделать то, что нужно! А он мог и опоздать, слишком уж этот незнакомый демон был торопливым. И неуклюжим! Разольет еще вино, чего доброго, прямо на себя, прежде чем выпьет — и тогда выйдет совсем нехорошо.
А ведь ангел даже обрадоваться толком не успел тем удивительным, потрясающим новостям, которые только что сообщил ему демон! Вместо этого ему пришлось беспокоиться о той части новостей, которая тоже была удивительной, но кроме того — очень тревожной и опасной.
— И с кем еще вы делились… гм, впечатлениями о пьесе и деяниях демона Кроули? — спросил он и сделал большой глоток из собственного бокала. Два подряд больших глотка. Вино было отличное, а Азирафель — ужасно нервничал.
Неуклюжий демон отчего-то с восхищением проследил за тем, как ангел пьет, и радостно возгласил:
— Ни с кем! Я это все сам придумал!..
Азирафель с облегчением отставил бокал, приготовившись снова делать ничего и обдумывать наконец хорошие новости, принесенные этим странным демоном.
Тот зачем-то продолжал радоваться и объяснял, что хотя он действует самостоятельно, его действия наверняка одобрят, а ангела, буде он согласится присоединиться к Адскому воинству, непременно и неминуемо оценят. Азирафель терпеливо вздохнул, внимательно глядя на демона и на бокал в его руке.
Радость и восторг этого незнакомого выходца из Ада отчего-то вызывали у ангела брезгливость. Хотя, как правило, положительные эмоции ангела радовали, даже если их испытывали всякие мерзавцы. Но не в данном случае. Попытки этого демона понять их с Кроули отношения тоже вызвали лишь отвращение и некоторую жалость к этому ограниченному существу. Для него в мире существовало только соблазнение, и только так он способен был назвать стремление радовать другого. Может ли статься, что Господь была милосердна к этому скорбному созданию и дала ему возможность узреть нечто иное? Пути Всевышней были сейчас для ангела слишком непостижимы, ибо он не верил, что демон, сидящий перед ним, способен понять хоть что-то.
— Надо же, как вам повезло… — задумчиво сообщил Азирафель, решив, что демона необходимо поощрить, а то он что-то замялся над бокалом.
— Да, и за это стоит выпить! — выпалил тот, лихорадочно сверкая глазами. И выпил.
Азирафель возвел глаза вверх, сложив ладони перед грудью, хотя молиться за упокой души демона ни малейшего смысла не имело. Души у него не было. И его самого, то бишь, эфирной сущности, заменявшей ангелам и демонам душу — тоже больше не было. Не существовало в реальности. Осталось только шипящее и слегка дымящее темное пятно на полу и некрасивом табурете, сотворенном демоном. Словом, молиться за оставшееся не имело ровным счетом никакого смысла. Потому ангел возвел глаза в благодарности. Азирафель благодарил Господа за то, что все так обернулось. Благодарил еще одного своего приятеля-пророка, в день поминовения которого люди придумали такую замечательную традицию освящения вина. Потом опять Господа — за то, что Она так замечательно устроила Свое Творение и практически все человеческие напитки в нем состояли на большую часть из воды. В данном случае — святой воды, ведь ее же освятили. Также ангел благодарил своих приятелей-монахов, за то, что подарили ему эту чудесную бутылку в конце прошлого года. И в третий раз Господа — за то, что у него, Азирафеля, в жизни было и есть так много замечательных приятелей. Ангел благодарил не за себя: ему, в сущности, ничего не угрожало. Он благодарил их всех за Кроули, за которого успел всерьез перепугаться, внезапно выяснив, что выходцу из Ада стало известно о его отношениях с ангелом. Узнай о них и другие — Кроули мог оказаться в очень, очень большой опасности! В конце своей прочувствованной мысленной речи он на всякий случай поблагодарил Господа снова, за то, что Ее Падший сын заслужил сегодня это чудесное избавление, как некогда заслужил и Ее пророк во рву со львами.
Потом ангел опустил глаза и руки и снова взглянул на полку с книгами. У некоторых из них были опалены корешки: то были следы от костров инквизиции. Азирафель не стал убирать эти отпечатки трудной судьбы. Души святых, что попали на Небо прямиком с казни за черную магию, светились в Раю ярче. И эти книги тоже заслужили, чтобы об их подвиге что-то напоминало, так ангел считал.
Глупый смешной демон! Он понятия не имел, что в Аду нет книг, тем более — тех, что были сожжены. Ангел же знал это точно, поскольку другой демон брал их у него почитать. То есть, «гравюры посмотреть», как он уверенно утверждал. Будь у Кроули возможность зайти в особую Адскую библиотеку, он бы немедля это сделал, хотя бы из любопытства. И, конечно, поделился бы с Азирафелем рассказом о ней, просто так, а не в обмен на предательство. Может быть, как-нибудь замаскировал бы свое стремление порадовать и ворчал бы просто адски, чтобы ангел не вздумал благодарить. Потому что — тут Азирафель опять восторженно заулыбался — этот демон готовил для него подарки просто так, постоянно, и благодарности не ждал. И ангел мог даже не знать, что это подарок, пока какой-нибудь другой глупый демон ему не сообщит. И ведь этот адский болван совершенно не понял смысл подарка! «Пьеса о зле»! Ну надо же, так обозвать самый великий труд Вильяма!
Ангел подошел к другой полке, где стояли книги, которые никто никогда не жег — разве что, немного недооценивали при жизни автора. «Гамлет», «Король Лир», «Макбет». Любимые пьесы ангела. А «Макбет» — самая любимая.
Глава вторая, в которой ангел и демон ходят в театр, на сцене все умирают, а судьба одного драматурга вызывает беспокойство, но не поэтому
Глава вторая, в которой ангел и демон ходят в театр, на сцене все умирают, а судьба одного драматурга вызывает беспокойство, но не поэтому
Впрочем, началась эта история вовсе не с «Макбета», а с «Короля Лира». То есть, если уж углубляться к самым корням, она началась с «Гамлета», куда ангел и демон впервые пришли вместе. Кроули еще тогда сообщил, что ему больше нравятся комедии — и, в отличие от рассказов о том, что он никогда ничего не читает, это было вполне правдиво. С его точки зрения, «трагедий» ему и на работе хватало. Так что демону было приятнее, для разнообразия, посмотреть на людей, которые не убивают своих друзей и родственников, не кончают самоубийством сами, не предают, не лжесвидетельствуют и далее по списку смертных грехов — а к концу пьесы собираются жить долго и счастливо и, возможно, даже не попасть в Ад. Тем не менее, после «Гамлета» Кроули, самым неожиданным образом, оказался вместе с Азирафелем на премьере «Отелло», а потом — и на «Короле Лире». Согласно его утверждению, он проверял, подействует ли то, что он сделал с «Гамлетом», и на остальные «мрачные штуки» Шекспира. И вот в этом уже, безусловно, врал не меньше, чем про свое отношение к книгам.
Лондон, Англия, 1606 год
На Азирафеля, когда ему что-то по-настоящему нравилось, смотреть было одно удовольствие. Поэтому ангел смотрел на сцену, а Кроули — на ангела, нагло пользуясь тем, что тот слишком увлечен пьесой, чтобы обращать внимание на то, как демон на него таращится. Хотя на подмостки Кроули тоже иногда косился, а еще — внимательно прислушивался. Дело было в разговоре, который они завели в прошлый раз, посмотрев «Отелло». Азирафель от пьесы остался в восхищении, таком сильном, что зрители примерно на десяток рядов от них вперед, назад и в стороны, по прикидкам Кроули, должны были прожить неделю, полную удачных событий и приятных встреч. Так сильно их накрыло ангельской благодатью. Кроули тоже накрыло, так что он даже почти не ворчал, только про себя думал, не должны ли у демонов от переизбытка Небесной любви начинаться какие-нибудь мигрени или другие заболевания. Не всерьез, конечно, а просто из чувства протеста: он столько времени с ангелом проводил, что давно бы мучительно развоплотился, будь это опасно.
В общем, Кроули почти не ворчал, так что Азирафель мог беспрепятственно делиться с ним своими размышлениями о великом таланте душки Вильяма, который, по мнению ангела, был способен на много большее. И Кроули даже не спросил, куда уж больше, чем вот эта вот прелестная вещица о том, как один берберский недоумок по глупости и склонности верить кому попало придушил собственную жену. Про какого-нибудь араба, который переубивал сразу целый гарем?.. А поскольку не спросил, Азирафель не стал выразительно осуждающе молчать, поджав губы, а продолжил рассказывать. Что Вильям вполне способен написать по-настоящему великую вещь, где поистине мрачные, жестокие и реалистичные картины зла смогут отвратить людей от него и явить им путь к настоящему добру. Тут Кроули снова промолчал и не сказал, что по-настоящему реалистичные картины зла куда чаще провоцируют людей попробовать это самое зло из любопытства. Потому что Азирафель светился так, что обеспечил несколько дней счастливой жизни еще и прохожим в переулке, по которому они шли. В общем, у Кроули рука не поднялась и язык не повернулся. Поэтому ангел успел еще добавить, что готов обеспечить Шекспира вдохновением и творческой удачей на годы вперед, лишь бы тот действительно такую пьесу написал. Кроули прикинул снова — и решил, что в нынешнем состоянии Азирафеля вполне хватит на добрый десяток драматургов. И сказал: «Угу».
Так что теперь он прислушивался к пьесе, косился на актеров, а потом снова смотрел на Азирафеля, пытаясь понять, вышло у того заполучить от Вильяма, даже не представлявшего, как ему повезло с поклонником, пьесу своей мечты, или нет.
— По-моему, сюжет на редкость душераздирающий даже для него… — наконец не выдержав, завел Кроули разговор на интересующую его тему.
На сцене король Лир скитался, как и положено герою трагедии — неожиданно, в компании шута. Который, впрочем, как и положено в трагедии, тоже страдал, а отнюдь не развлекал публику веселыми шутками.
— Это и в самом деле так, — согласился с ним Азирафель.
Он с увлечением следил за сюжетом и жевал виноград. Чтобы не сплевывать косточки, он их переносил куда-то далеко, прежде чем отправить ягоду в рот. Демон из любопытства проследил за его манипуляциями: оказалось, ангел удобрял ими какой-то виноградник под Неаполем. Кроули усмехнулся. Азирафель выглядел очень довольным, пьеса ему нравилась, и демон было решил, что Шекспир наконец сделал все как надо. Однако проглотив очередную виноградину, Азирафель добавил:
— Всегда очень печально наблюдать, как себя губят хорошие люди.
— Вот эти люди хорошие? — изумился Кроули. — Да они же прогоняют друг друга из дома просто так! Наверняка не доживут до конца всего этого… спектакля.
Азирафель с печалью взглянул на гроздь винограда в своей руке, пожал плечами, мельком глянув на Кроули, и снова прикипел глазами к сцене. Игра смертных актеров его всегда завораживала, это демон понимал. Но надеялся, что Азирафель все же объяснит, что Вильям опять сделал не так.
— Их погубило всего лишь недопонимание. Взаимное недопонимание, и это очень трагично.
Кроули уставился на ангела, пытаясь восстановить ход его мыслей, но не преуспел. С его точки зрения, тут ничего не понимал только старый король. Отдать царство за лживые слова — это очень по-человечески, они постоянно так делают. И Кроули, как демон, часто пользовался тем, что люди верили словам. Пожалуй, он бы и старших дочерей поссорил, чтобы заварушка вышла еще занятнее.
— Жаль, что Корделия не нашла слов любви для своего отца, — с искренним сожалением продолжил ангел, и Кроули прислушался, продолжая на него смотреть. — А король так хотел услышать их, что не видел ее дел, говоривших о любви так же откровенно, как слова. У людей было бы гораздо меньше бед и несчастий, если бы они умели говорить о любви на одном языке, или хотя бы помнили, что кроме их языка есть и другой. Иногда я думаю, что Вавилонская башня, упав, разбила не языки слов, а языки любви. Людям так трудно идти навстречу друг другу. У них ведь так мало времени, чтобы разобраться.
Кроули наклонил голову набок и уставился на ангела, как на главное чудо света. Хотя, собственно, почему как?.. «Похоже, и в этот раз старине Вильяму нужная пьеса не удалась», — сделал он очевидный вывод. По меньшей мере, с точки зрения ангела это явно было не об ужасных ликах зла. Сделать вывод про все остальное, сказанное Азирафелем, Кроули почему-то сразу не смог. И чуть погодя — тоже не смог, поэтому продолжил смотреть пьесу и ангела, молча. И очнулся только к тому моменту, когда придушили Корделию. Которая, по мнению Азирафеля, говорила с королем-в-изгнании не на том языке. «Мало ли, что она сказала, или не сказала! Нашел, из чего трагедию развести. Идиот», — выдал демон мысленную оценку происходящему. Кроули, например, вообще все время на ангела ворчит… это же не значит, что он… плохо к нему относится. Нормально относится. А для ангела и демона у них и вовсе отношения преотличные.
Это очень внезапное размышление, неожиданным образом, развеяло тяжелое чувство, которое у Кроули, оказывается, зачем-то появилось с самого момента пронзительной речи Азирафеля о любви. Будто демона что-то придавливало сверху, а теперь перестало. Возможно, его наконец-то слишком сильно накрыло ангельской благодатью, или что-нибудь еще… В любом случае, теперь он вернулся мыслью к пьесе. И к реакции ангела на нее. Кроули передернул плечами и снова уставился на Азирафеля, в задумчивости.
— Я так понимаю, чистое зло нашему приятелю Вильяму не очень удается, — хмыкнув, сказал Кроули вслух, и мысль его тут же потекла в очень неожиданном направлении. Но далеко не утекла, не дальше Азирафеля, который выглядел еще печальнее, чем когда рассуждал о любви. Виноград у него закончился, и он теребил в пальцах платок, грустно глядя на сцену. Без винограда он выглядел совсем уж трагично, хуже пьесы.
— Удается, в том-то и дело! — сказал он с досадой. — «Ричард Третий» — почти то, что нужно. Если бы не был грязной клеветой… Бедный мальчик ничем такого не заслужил. А Вильяму слишком деньги были нужны, и он теперь может… попасть… не туда.
Кроули мысленно согласился, что из придуманного Ричарда Йорка у Шекспира вышла сволочь даже и получше, чем у самого Кроули вышла из настоящего Генриха Восьмого. И что к реальному Ричарду эта сволочь имеет крайне мало отношения. Но об этом он задумался очень ненадолго, буквально на мгновение, потому что было кое-что поважнее: ему наконец сделалось понятно, о чем так сильно переживает Азирафель. Тот совсем огорчился, хотя продолжал смотреть на сцену неотрывно. Пьеса ему нравилась, но, очевидно, не была тем, о чем он мечтал. Точнее, не тем, на чем душка Вильям мог бы въехать в Рай, невзирая на свои прошлые прегрешения.
— Вероятно, я как-то не так благословляю, — добавил ангел и внимательно уставился на свои пальцы.
— Ты отлично благословляешь, — немедля возразил Кроули. Не ради утешения, то есть, не только ради утешения, а потому что и впрямь так думал. Очень даже напряженно думал: его мысль наконец перестала спотыкаться об огорчение Азирафеля, поняв его причину — и стремительно ринулась дальше. — Он благодаря тебе пишет отличные пьесы, в конце концов. Просто… благословение не вкладывает ему в голову нужную мысль. Ты не можешь одним благословением подсказать нужный сюжет. Но, может, он сам до него додумается, в конце-то концов?..
«Зато я подсказать могу, — добавил демон про себя: вслух он не собирался свою идею озвучивать. — Потому что для этого нужно не благословлять, а соблазнять». С точки зрения Кроули, соблазнение заключалось именно в этом: просто вовремя подсунуть кому-нибудь дурную идею, за которую этот кто-то ухватится. И, при необходимости, совершить ряд дополнительных действий, чтобы точно ухватился и ни в коем случае не отцеплялся. Хотя на этот раз идея была не дурной, а хорошей, сам принцип должен был работать. Тем более, речь так или иначе шла о зле. Кроули снова вспомнил Генри Восьмого. Нет, все же сволочью тот был очень выразительной… И не только он! У Кроули имелась отменная коллекция сволочей, гадов и скотин всех видов, форм и размеров. На десяток пьес бы хватило.
Впрочем, обдумать сволочей подробнее Азирафель ему помешал, потому что воскликнул, взмахнув платком:
— Ты слишком добр, друг мой! — и обратил платок в пыль, оставив Кроули выбирать, как именно ответить на это сомнительное с его точки зрения утверждение. Учитывая, что на демона ангел вовсе не смотрел и отреагировал на его и правда утешительные слова почти машинально.
Теперь Азирафель глядел на сцену со смирением. Картина явно шла к своему завершению. Живых персонажей почти не осталось.
— Не могу же я подойти к нему и начать подсказывать! У нас не те отношения. Он сразу… подумает, что недостаточно хорош. Или еще хуже, что он мне обязан за помощь… И поскольку я ему помогаю, имею право бесплатно заказывать у него пьесу. Он расстроится! Опять благословлять придется. А благословения на них, между прочим, далеко не всегда срабатывают! — Азирафель почти заворчал, так что Кроули бросил искать достойный ответ, потому что он уже решил считать свой план по соблазнению Шекспира коварной демонической местью за подлое ангельское обзывательство. — Слишком чуткие души. Художники, музыканты и поэты так легко обижаются на все подряд! Им почти невозможно указывать нужный путь, они все время сбиваются.
— В обе стороны, — очень коротко, но емко прокомментировал Кроули, который всерьез опасался, что если ангела утешать слишком сильно, тот его назовет добрым еще разок. А это как-то слишком для одного вечера. Поэтому больше он ничего не сказал, продолжив обдумывать свой прекрасный план. Вот, скажем, что касается излишней сбивчивости творческих натур — может быть, если они с Азирафелем будут воздействовать сразу с двух сторон, это придаст конструкции устойчивость?.. В таком случае пьеса о зле, которая должна склонять к добру — и впрямь идеальный вариант, чтобы «чуткую душу» Вильяма перестало мотать между Небесами и Адом. Ангел, надо сказать, придумал и впрямь неплохую идею. Но без демона она, похоже, не работала… К этому моменту Кроули в своих размышлениях окончательно забыл и про то, что его назвали добрым, и про то, что он, в сущности, собирается творить доброе дело — причем не по Соглашению с Азирафелем, а просто так; и про то, что если ему все удастся, он отправит душу в Рай, хотя должен бы наоборот. Он решал сложную и увлекательную инженерную задачу, а судьба Шекспира представлялась ему чем-то вроде безумной крылатой машины Леонардо, которую во что бы то ни стало нужно заставить лететь ровно. Очень интересно! Он бы сейчас даже под угрозой Адского служебного взыскания от своего замысла не отказался.
Глава третья, в которой демон талантливо соблазняет на благое дело, а поэт, как ему и положено, любит романтику
Глава четвертая, в которой ангелу снова является демон, но на этот раз какой нужно, а также все очень переживают, но старательно этого не показывают
Часть вторая. Эвтерпа и ангел
Глава первая, в которой ангел возвещает «добрый вечер», а священник совершает удивительные теологические открытия
@темы: фанфикшон, чудо-трава, good omens, мы писали мы писали наши пальчики устали, майндфак, Happy Apocalypse!
-
-
28.09.2019 в 01:12-
-
28.09.2019 в 10:05правильно, так и надо)) стимулируйте нас на самообразование и поиск
Ох-хо-хох, это так чудесно, что я пищу от восторга!) Вчера со слипающимися напрочь глазами не смогла оторваться и прочитала от и до, ночью мне точно снился будущий магазинчик)) а утром я, как влюбленная, встала со сладкими сумбурными мыслями о Кроули, который недолюбливал Шекспира, но взахлеб обсуждал с ним сюжет "Магбет", собирая в него все, что было бы "темное" со стороны человеческого при возвышенных стремлениях, но обязательно бы понравилось ангелу, и при этом сам настаивал, уговаривал и даже давил на бедного Уильями, чтобы в конце, не смотря на мысль об неизбежности предсказанного, торжествовала справедливость)) А Азирофель, узнавший про подарок, светящийся от удовольствия и восхищения, так и стоит перед глазами))
За мысль про "делать ничего" спасибо!)) сама не знала, что это у меня на вооружении, пока вы не разжевали))
Перевариваю судьбу бедного демоненка. Он ведь даже не любил вино)) Кажется, страшилки про с виду безобидных и порядочных джентельменов, на проверку оказывающихся маньяками, обманом и коварством заманивающих жертв к себе домой, пошли именно с этой истории
-
-
28.09.2019 в 11:25Про книги, спасённые из костров (как и про забранных из костров же людей) - это вот сильный момент, понравилось - хотя это и только упоминание.
Азирафель, должно быть, испытал за время общения с Эриком гамму разнообразнейших эмоций
Про освященное вино - это трагикомедия))) Даже жаль немного Эрика. Сам виноват, конечно. Ото не надо было пить, да. Даже для дела и за компанию
Кроули в этой главе физически не присутствовал - но, тем не менее, многое завязано на нём - и Эрик на него равнялся, и Азирафель волновался в первую очередь про него (Эрик таки не представлял для Азирафеля сколько-либо серьёзную угрозу, а вот слухи про общение с ангелом могли Кроули навредить - а то вдруг кто-нибудь в аду таки понял бы всё правильно). И Макбет, конечно. И несуществующая адская библиотека, про которую Азирафель уверен, что Кроули обязательно поделился бы, если бы таковая существовала.
Здорово!
-
-
28.09.2019 в 11:40-
-
28.09.2019 в 12:02Эрик настолько трогательно бестолков и наивен, что его хочется усыновить. Но сам дурак. Нет, я понимаю, что у демонов другая культура, но это же базовое правило техники безопасности - не садиться с врагом за стол, а если сел - не брать ничего в рот. Впрочем, если текст посвящён Шекспиру и в бокал налито вино, оно не может не выстрелить.
Делать ничего теперь все ваши читатели возьмут на вооружение.
Всё прекрасно. Неграмотный архангел Гавриил, которого задолбали шекспировскими цитатами, Кроули, который вечно хочет зла и вечно поступает мило, добрые славные смертные и Азирафаэль среди всего этого с бифштексом вместо попкорна. Идеальный монастырь вроде того, где ошивался Себастьен Шико, несгоревшие рукописи и дверной молоток с корпоративной символикой.
И я прямо жду узнать, почему именно "Макбет". Вдруг проникнусь, чем чёрт не шутит. А то шекспировские трагедии гордой вереницей прошли мимо меня.
-
-
28.09.2019 в 14:01Спасибо ) Я прямо горжусь своей идеей, бггг ))
Человек - косяк, правильно, так и надо)) стимулируйте нас на самообразование и поиск
Ох-хо-хох, это так чудесно, что я пищу от восторга!) Вчера со слипающимися напрочь глазами не смогла оторваться и прочитала от и до, ночью мне точно снился будущий магазинчик))
а утром я, как влюбленная, встала со сладкими сумбурными мыслями о Кроули, который недолюбливал Шекспира, но взахлеб обсуждал с ним сюжет "Магбет", собирая в него все, что было бы "темное" со стороны человеческого при возвышенных стремлениях, но обязательно бы понравилось ангелу, и при этом сам настаивал, уговаривал и даже давил на бедного Уильями, чтобы в конце, не смотря на мысль об неизбежности предсказанного, торжествовала справедливость)) А Азирофель, узнавший про подарок, светящийся от удовольствия и восхищения, так и стоит перед глазами))
Вот! Мы себе примерно вот это все представили - и с этого и начался текст
За мысль про "делать ничего" спасибо!)) сама не знала, что это у меня на вооружении, пока вы не разжевали))
Хе-хе, мне кажется, до нее многие дошли интуитивно и вовсю пользуются ) Но сформулировать ясно всегда хорошо )))
Перевариваю судьбу бедного демоненка. Он ведь даже не любил вино)) Кажется, страшилки про с виду безобидных и порядочных джентельменов, на проверку оказывающихся маньяками, обманом и коварством заманивающих жертв к себе домой, пошли именно с этой историиИ рассказывали их прежде всего умудренные опытом демоны мелким чертенятам, потому что их любопытное поголовье слишком уж снизилось
Не зря, не зряяя демонам кажется, что ангелы подозрительны и замышляют что-то опасное в глубине себя )))))))))
-
-
28.09.2019 в 14:31Мы соблазняем людей есть!
Очень интересные такие бытовые повседневные моменты - про то, как Азирафель живет, про его обширный круг общения среди людей.
Согласно моему личному фанону, у них обоих за время существования человечества неизбежно было полным-полно человеческих приятелей. Оба любопытные, им интересны люди и они умеют их и то, что они делают, оценить. То, что Кроули с Да Винчи приятельствовал - так вообще канон, и у Азирафеля должны быть свои знакомства )
И про пророка Даниила (это же он ничего не делал?) занятно Да уж, что ещё делать в яме с голодными львами. Только ничего
Ура, Даниила опознали! ))) Мы его нарочно не назвали прямо по имени, так веселее ))
"Тогда Даниил сказал царю: царь! вовеки живи! Бог мой послал Ангела Своего и заградил пасть львам, и они не повредили мне, потому что я оказался пред Ним чист, да и перед тобою, царь, я не сделал преступления".
Про книги, спасённые из костров (как и про забранных из костров же людей) - это вот сильный момент, понравилось - хотя это и только упоминание.
Спасибо ) Мы, может, еще эту тему разовьем... Она с Азирафелем и его любовью к книгам просто неизбежно приходит в голову.
Про освященное вино - это трагикомедия))) Даже жаль немного Эрика. Сам виноват, конечно. Ото не надо было пить, да. Даже для дела и за компанию
Кроули в этой главе физически не присутствовал - но, тем не менее, многое завязано на нём - и Эрик на него равнялся, и Азирафель волновался в первую очередь про него (Эрик таки не представлял для Азирафеля сколько-либо серьёзную угрозу, а вот слухи про общение с ангелом могли Кроули навредить - а то вдруг кто-нибудь в аду таки понял бы всё правильно). И Макбет, конечно. И несуществующая адская библиотека, про которую Азирафель уверен, что Кроули обязательно поделился бы, если бы таковая существовала.
Кроули в этой главе присутствовал метафизически )))) Как причина, а равно цель ряда решений и поступков )))))
-
-
28.09.2019 в 15:27EtoMaj, Чёрт с вами, пишите хоть десять историй одновременно, вы со всеми отлично справляетесь. Причём без контаминации между ними, а это вообще за гранью понимания.
Эрик настолько трогательно бестолков и наивен, что его хочется усыновить. Но сам дурак. Нет, я понимаю, что у демонов другая культура, но это же базовое правило техники безопасности - не садиться с врагом за стол, а если сел - не брать ничего в рот.
Первое правило техники безопасности - сначала думай, потом делай
Впрочем, если текст посвящён Шекспиру и в бокал налито вино, оно не может не выстрелить.
Король
Не пей вина, Гертруда!
Королева
Я пить хочу. Прошу, позвольте мне.
Делать ничего теперь все ваши читатели возьмут на вооружение.
Я несу всем Философские Истины и Советы По Обретению Счастья! Паоло Коэльо плачет от зависти в углу.
Всё прекрасно. Неграмотный архангел Гавриил, которого задолбали шекспировскими цитатами
Неграмотный Гаврюша - это практически канон ) Он явно не знает, какой стороной книжку держат, и заглавие прочитать не в состоянии ) В отличие от самого нечитающего демона в мире, который очень бодро, привычными движениями, ищет содержание в пророчествах Агнессы
А шекспирвоскими цитатами Азирафель, я полагаю, не одного Гавриила задолбал. Хотя, возможно, если бы они цитировали Шекспира, а не только вырванные из контекста цитаты Боженьки, это бы благотворно сказалось на их умственных способностях... Но увы!
Кроули, который вечно хочет зла и вечно поступает мило
Ааааааа, в цитатник, а также распечатать и на стену
Немецкий вариант для желающих:
Ein Teil von jener Kraft, die stets das Böse will und stets das Süße schafft.
добрые славные смертные и Азирафаэль среди всего этого с бифштексом вместо попкорна
Дружить со смертными очень полезно ) И приятно )
Идеальный монастырь вроде того, где ошивался Себастьен Шико, несгоревшие рукописи и дверной молоток с корпоративной символикой.
За упоминание Шико я тебя отдельно поцелую!
И ангел наверняка подобрал и бережно сохранил многие рукописи, которые человечество потеряло. Парочка утерянных греческих трагедий там где-то валяется на полке со свитками.
А с крыльями у него все, что не в клеточку
И я прямо жду узнать, почему именно "Макбет". Вдруг проникнусь, чем чёрт не шутит. А то шекспировские трагедии гордой вереницей прошли мимо меня.
Конкретно "Макбет" - восхитительно упоротое произведение, начать с этого. Упоротее у Шекспира только "Сон в летнюю ночь", пожалуй
Четыреста лет пьесе, а она по сю пору может тягаться с современными мистическими триллерами сюжетом, натурально. (Жалька, что ей пока не досталось соответствующей прелестной экранизации, как досталась "Ромео и Джульетте" и "Королю Лиру". У "Макбета" вообще дефицит экранизаций и постановок по сравнению с другими трагедиями. То ли из суеверия боялись все за "шотландскую пьесу" браться, то ли из-за сложности материала...)
-
-
28.09.2019 в 15:46Мне понравилось, как передано осмысление ситуации ограниченным умом Эрика. Ограниченный ум, самоуверенно осмысляющий сложную ситуацию в привычных понятиях - и закономерный результат...
-
-
28.09.2019 в 16:22Ура! Получилось! ))) Спасибо )))
Самое примечательное, что в 9 случаях из 10, если ограниченный ум умудрился по итогам выжить, он все равно ни хрена не понимает )))
-
-
28.09.2019 в 20:16из придуманного Ричарда Йорка у Шекспира вышла сволочь - удивительное дело, но после пьесы у меня как раз не было мыслей о том, что Ричард - сволочь.
-
-
28.09.2019 в 20:18Приятного аппетита!
удивительное дело, но после пьесы у меня как раз не было мыслей о том, что Ричард сволочь.
О, еще кто-то сочувствует даже шекспировскому Ричарду ) Но он конечно психопат... старик Вильям очень талантливо написал психопата, не имея ни малейшего понятия, что такое социопатия.
-
-
28.09.2019 в 20:56-
-
28.09.2019 в 21:11-
-
28.09.2019 в 21:18-
-
28.09.2019 в 23:37По времени эта глава, получается, приквел к предыдущей. И в предыдущей Азирафель узнал о том, что Кроули задумал в этой - своё воздействие на Шекспира, чтобы получить требуемый сюжет.
Про то, что Кроули в итоге уже не думал о добре и зле, а решал интересную инженерную задачу - это вот очень на него похоже, вхарактерно так
Про увлеченного Азирафеля интересно - как он все сюжеты близко к сердцу воспринимает и сочувствует персонажам. Кроули в этом плане циничнее - ну, ему и положено, да и в каком-то смысле он тоже прав
Азирафель и виноград - приятные такие моменты
А ещё понравилось про ангельское благословение, которое Азирафеь излучает просто потому, что настроение хорошее - и как Кроули от нечего делать размышлял, что на демона оно должно бы влиять негативно. Но не влияет
-
-
29.09.2019 в 00:12Авторы помнят, что от них ждут сиквел милонги — и принесут его непременно, уже скоро!
Вот это новость! Вот это счастье! я, как всегда, прохлопала ушами и не в курсе была))
Вау, какое шикарное оформление появилось у вас!!!))
— Жаль, что Корделия не нашла слов любви для своего отца, — с искренним сожалением продолжил ангел, и Кроули прислушался, продолжая на него смотреть. — А король так хотел услышать их, что не видел ее дел, говоривших о любви так же откровенно, как слова.
Как же верно и как знакомо! Спасибо, что облекли это в понятные слова)
....и только на третий раз перечитывая сцену я осмыслила этот абзац не в контексте Кроули-Азирофель, а в контексте отец-дочь-читай-мать-сын) хотя тут полы вообще роли не играют) Кроули столько всего делает с любовью к созданному ею-читай-к-ней. Еще и имена дочки и демона созвучные в чем то...)) Ну не иначе, Вильям что-то знал))
Кроули бросил искать достойный ответ, потому что он уже решил считать свой план по соблазнению Шекспира коварной демонической местью за подлое ангельское обзывательство.
Тоже мне, нашел повод Х) и главное для чего повод!
может быть, если они с Азирафелем будут воздействовать сразу с двух сторон, это придаст конструкции устойчивость?.. В таком случае пьеса о зле, которая должна склонять к добру — и впрямь идеальный вариант, чтобы «чуткую душу» Вильяма перестало мотать между Небесами и Адом.
Так и думала, что расчет нагрузок на конструкцию Кроули придумал)) адская матьеёматика и долбаные нормы
Отвлеклась) я к чему. Благослови Боженька равновесие) и вас с вашим умением составлять предложения и словесные конструкции)) я просто в сумбурном восторге и не могу написать четче))
старик Вильям очень талантливо написал психопата, не имея ни малейшего понятия, что такое социопатия.
Великие писатели тем и велики, что все эти расстройства и даже банальные социотипы прописывают идеально просто из наблюдений за людьми и потому, что так чувствуют)) мне кажется любую классику можно взять, развернуть рядом учебник по психологии, составленный чуть ли не веками позже, и искать наглядные примеры в тексте литературном)))
Вот интересно)) а не благодаря ли Азирофелевской благодати, изливаемой на все сущее у заряженного ей по уши и за одно со всеми окружающими благословленного ангелом Кроули получилось соблазнить Вильяма на шедевральный злой сюжет, отправивший его душу в рай?)))
-
-
29.09.2019 в 10:33Ein Teil von jener Kraft, die stets das Böse will und stets das Süße schafft.
Пищу от умиления.
Кстати, почему ещё никто не принёс сюда эту картинку? Непорядок!
Ежедневно мрачный трагик
С неизменным интересом,
Убивает души, травит,
Сообразно древним пьесам...
посмотреть на людей, которые не убивают своих друзей и родственников, не кончают самоубийством сами, не предают, не лжесвидетельствуют и далее по списку смертных грехов — а к концу пьесы собираются жить долго и счастливо и, возможно, даже не попасть в Ад
Испытываю острое желание пожать Кроули все конечности. Как я его понимаю! Собственно, всё, что мне нужно от театра (кино, да и литературы, чего уж там).
Поэтому ангел смотрел на сцену, а Кроули — на ангела, нагло пользуясь тем, что тот слишком увлечен пьесой, чтобы обращать внимание на то, как демон на него таращится.
Идеальный способ провести два часа!
Про виноградные косточки очаровательно. Мусорить нельзя, верно? Теперь бы до смертных ещё донести эту идею. Лет за триста хотя бы.
У людей было бы гораздо меньше бед и несчастий, если бы они умели говорить о любви на одном языке, или хотя бы помнили, что кроме их языка есть и другой.
Вашу ж мать, авторы, вы опять? Воистину так. И я в жизни столько об этом не думал, как после ваших текстов.
Людям так трудно идти навстречу друг другу. У них ведь так мало времени, чтобы разобраться.
У смертных катастрофически мало, а когда у тебя есть всё время мира, можно особо не торопиться. Тем более что нормальные же у вас отношения, ну.
— Ты отлично благословляешь, — немедля возразил Кроули.
Взял паузу на продышаться. От демона ангелу это... это просто... на третий день Рождества я послал любимой что-то - неприличную записку и куропатку вместе с грушей.
Картина явно шла к своему завершению. Живых персонажей почти не осталось.
В общем, все умерли, как обычно.
может быть, если они с Азирафелем будут воздействовать сразу с двух сторон, это придаст конструкции устойчивость?
Ага, значит, до Мага и Адама они эту методику уже апробировали.
пьеса о зле, которая должна склонять к добру — и впрямь идеальный вариант, чтобы «чуткую душу» Вильяма перестало мотать между Небесами и Адом
И ведь не прикопаешься: о зле же пьеса? О зле. Не думаю, что в Аду разбираются в драматургии хоть немного лучше, чем Гавриил - в литературе.
-
-
29.09.2019 в 14:56Пожаласта!
По времени эта глава, получается, приквел к предыдущей. И в предыдущей Азирафель узнал о том, что Кроули задумал в этой - своё воздействие на Шекспира, чтобы получить требуемый сюжет.
Да, у нас тут одновременно история и предыстория, как вообще Эрик про Кроули и Азирафеля узнал и что случилось с "Макбетом".
Про то, что Кроули в итоге уже не думал о добре и зле, а решал интересную инженерную задачу - это вот очень на него похоже, вхарактерно так
Он по-моему в принципе всегда так делает ) Вместо того, чтобы творить зло - решает интересные инженерно-психологические задачки )))
Про увлеченного Азирафеля интересно - как он все сюжеты близко к сердцу воспринимает и сочувствует персонажам. Кроули в этом плане циничнее - ну, ему и положено, да и в каком-то смысле он тоже прав
Азирафель всем сопереживает, у него устройство такое. А Кроули старательно делает вид ,что никому не сопереживает, у него тоже устройство такое )
Азирафель и виноград - приятные такие моменты И что без винограда грустно - тоже.
Неаполитанский виноградник значительно обогатился из-за того, что Азирафель ходит в театр )
А ещё понравилось про ангельское благословение, которое Азирафеь излучает просто потому, что настроение хорошее - и как Кроули от нечего делать размышлял, что на демона оно должно бы влиять негативно. Но не влияет
Это в общем практически канон ) Песенка про соловья - она про то, что там все вокруг влюбляются просто оттого, что эти двое довольные в Ритце сидят ))))
-
-
29.09.2019 в 17:03Делюсь тогда постом-тизером, который видимо был упущен )))
crazycoyote.diary.ru/p218243360.htm
Вау, какое шикарное оформление появилось у вас!!!))
Спасибо большое
Как же верно и как знакомо! Спасибо, что облекли это в понятные слова)
....и только на третий раз перечитывая сцену я осмыслила этот абзац не в контексте Кроули-Азирофель, а в контексте отец-дочь-читай-мать-сын) хотя тут полы вообще роли не играют) Кроули столько всего делает с любовью к созданному ею-читай-к-ней.
Дорогой прекрасный читатель, ты пронзил одну из тем этого текста еще до того ,как она толком в нем возникла. Спасибо тебе, что ты есть у нас! )))
Еще и имена дочки и демона созвучные в чем то...)) Ну не иначе, Вильям что-то знал))
Или ангел так удачно благословил )))
Тоже мне, нашел повод Х) и главное для чего повод!
Он очень старательно искал повод )) И нашел его! )))))
Так и думала, что расчет нагрузок на конструкцию Кроули придумал)) адская матьеёматика и долбаные нормы с другой стороны без этого расчета современная архитектура невозможна) это только раньше на авось и по наитию строили, а потом что не рухнуло - повторяли) это я так... О наболевшем)
Возможно, расчет нагрузок на конструкцию как раз ангел придумал, глядя влюбленными глазами на деятельность Кроули... А Кроули - стройнадзор. И пожарную инспекцию
Отвлеклась) я к чему. Благослови Боженька равновесие) и вас с вашим умением составлять предложения и словесные конструкции)) я просто в сумбурном восторге и не могу написать четче))
*автор польщенно хихикает
Спасибо! Мы тоже в сумбурном восторге, что нам такие комментарии пишут ))))
Великие писатели тем и велики, что все эти расстройства и даже банальные социотипы прописывают идеально просто из наблюдений за людьми и потому, что так чувствуют)) мне кажется любую классику можно взять, развернуть рядом учебник по психологии, составленный чуть ли не веками позже, и искать наглядные примеры в тексте литературном)))
Да ))) Я как-то раз, общаясь с чиновниками, внезапно осознала, что мимо меня ходят гоголевские типажи блядь... воплощенная комедия "Ревизор" ))) Хлестаковых парочку кстати тоже знаю )))
Вот интересно)) а не благодаря ли Азирофелевской благодати, изливаемой на все сущее у заряженного ей по уши и за одно со всеми окружающими благословленного ангелом Кроули получилось соблазнить Вильяма на шедевральный злой сюжет, отправивший его душу в рай?)))
Неисповедимы пути Господей благодати...
-
-
29.09.2019 в 17:15Обнимемся!
Пищу от умиления.
You're welcome! ))
Кстати, почему ещё никто не принёс сюда эту картинку? Непорядок!
Йеееее! ) Кажется,где-то на этой картинке у нас идея фанфика в голову и заползла впервые...
Испытываю острое желание пожать Кроули все конечности. Как я его понимаю! Собственно, всё, что мне нужно от театра (кино, да и литературы, чего уж там).
I know what you feel, bro... Праавда, на меня это нападает только в минуту душевной невзгоды. Периодически. В остальное время на меня с тем же успехом нападает периодически желание смотреть душераздирающее, как на Азирафеля.
Идеальный способ провести два часа!
Он зашел проверить, как все работает! А не на ангела смотреть! И нечего тут!
Про виноградные косточки очаровательно. Мусорить нельзя, верно? Теперь бы до смертных ещё донести эту идею. Лет за триста хотя бы.
I shouldn't litter, should I? I mean, I probably should litter. I'm a demon, after all.
Человечество всерьез этим вопросом озаботилось только когда Мор на пенсию ушел...
Вашу ж мать, авторы, вы опять? Воистину так. И я в жизни столько об этом не думал, как после ваших текстов.
Не опять, а снова! Оно само, мы не виноваты ))) И вообще это Шекспир, а не мы ))) Ну и вообще, под другим углом... очень интересно смотреть на одно и то же под разными углами!
У смертных катастрофически мало, а когда у тебя есть всё время мира, можно особо не торопиться. Тем более что нормальные же у вас отношения, ну.
Во, ты как всегда верно ухватил мысль! Нормальные же отношения, ну! Не о чем беспокоиться вообще!
Взял паузу на продышаться. От демона ангелу это... это просто... на третий день Рождества я послал любимой что-то - неприличную записку и куропатку вместе с грушей.
Он просто констатировал факт, ты не думай )
В общем, все умерли, как обычно.
...и пучина сия поглотила ея в один момент
Ага, значит, до Мага и Адама они эту методику уже апробировали.
Кроули апробировал ))) Но ангелу разумеется не сознался ))))))
И ведь не прикопаешься: о зле же пьеса? О зле. Не думаю, что в Аду разбираются в драматургии хоть немного лучше, чем Гавриил - в литературе.
Угу, Эрик вон искренне решил, что пьеса склоняет ко злу. Хотя до конца не досмотрел... но не факт, что хоть один демон до конца досмотрит. А если досмотрит - то поймет, в чем дело.
-
-
29.09.2019 в 19:12ахаха, нет)) я его прочитала, но за осмыслением музыка напрочь успела забыть, к чему собствено она была приурочена)
альбом паттернов Вильяма Морриса
к своему стыду не знакома с его работами) пойду просвещаться) спасибо
Дорогой прекрасный читатель, ты пронзил одну из тем этого текста еще до того ,как она толком в нем возникла. Спасибо тебе, что ты есть у нас! )))
Возможно, расчет нагрузок на конструкцию как раз ангел придумал, глядя влюбленными глазами на деятельность Кроули... А Кроули - стройнадзор. И пожарную инспекцию
Копать-колотить, а ведь точно! В России так вообще своею рукою тексты составлял. Потому что, растудить их и разэдак, российские законы ПРОТИВОРЕЧАТ!!! друг другу. То есть как не выкручивася, как не проектируй, как не строй, а на штрафы ты влетишь либо от пожарки, либо за несоблюдение санпинов, либо от технадзора, либо еще за какую нибудь хрень
Спасибо! Мы тоже в сумбурном восторге, что нам такие комментарии пишут ))))
это любовь!)
-
-
29.09.2019 в 20:29-
-
02.10.2019 в 13:01И по Шико тоже - единодушны.
Поэтому, в качестве комментария пусть будет портрет монастырского приятеля Азирафеля, так мило снабдившего того освященным вином, кисти Беллейя
читать дальше