Долихокефалофил || ХЮЩО больше изнутри || Jackass of all trades
Название: Sensations
Автор: Crazycoyote
Фандом: Шерлок ВВС
Категория: гет
Жанр: романс
Пейринг/Герои: Шерлок/Ирэн
Рейтинг: пока R
Размер: пока 17 760 слов
Дисклеймер: Я не я и лошадь не моя.
Размещение: Со ссылкой — и скажите, куда уносите.
Предупреждения: весь текст — один большой авторский кинк, внятный сюжет отсутствует, панорамные виды головы Шерлока, ацкие бездны кинестетики
Краткое содержание: История отношений в воспоминаниях и ощущениях.
Примечания: WIP. Я очень давно не выкладывала сравнительно большие тексты в открытый доступ частями в процессе написания. Но эту штуку я не хочу нести на БИ и вообще никуда не хочу, а мне обычно тяжело писать много буков, не опираясь на читательскую реакцию. Поэтому я решила не мучить людей в скайпике неделями, а сразу выкладывать сюда и в уйутненький фикбук. Текст, натурально, странный. В драбблах я что-то подобное делала, а вот писать так нечто размером с миди мне раньше даже в голову не приходило. Но эта идея совсем пожрала мой маленький мозгик, и с этим срочно надо что-то делать.
Это второй пост с фиком. Начало здесь. Продолжение здесь.
Пролог. Главы I — V.
VI. Соль, кофе, корицаVI. Соль, кофе, корица
В следующий раз Шерлок встречает ее только зимой. В Праге перед Рождеством. Это даже забавно: два самых несентиментальных человека в мире, не считая, может быть, Майкрофта, встречаются в местах, которые обычно выбирают самые сентиментальные люди. Парадокс. У них все состоит из парадоксов. Идет такой мелкий частый снег, что кажется, будто город обсыпают солью из солонки. Но он узнает ее сразу, несмотря на снегопад, несмотря на то, что сейчас она совсем на себя не похожа, в дурацкой вязаной шапочке, дурацком мешковатом пальто и совсем уж дурацких очках в толстой пластиковой оправе.
Это маскировка. У него тоже маскировка, но, увидев Эту Женщину, Шерлок сразу отступает в тень здания. Он ее узнал — и она тоже может его узнать. Нельзя. Не потому, что он ей не доверяет: в данный момент у него нет причин. Но Джону он доверяет едва ли не больше, чем себе самому — и он ничего не сказал Джону. Правда, Ирэн, в отличие от Джона, прекрасно умеет врать… но дело не только в этом. Он хотел защитить их всех от опасности. Сначала ее, в Пакистане, потом всех остальных на крыше. А помогать ему теперь — опасно вдвойне. Какой тогда, к чертям, смысл в том, что он сделал, если они тут же снова окажутся в смертельной опасности? Молли никого не интересует, Майкрофт достаточно защищен своей должностью, а они — нет. И Эта Женщина тоже. Она и так вынуждена носить дурацкие очки, чтобы ее случайно не узнали. Поэтому Шерлок ничего ей не скажет.
У нее в руках картонный стаканчик с кофе. Он знает, какие на вкус у нее губы после того, как она сделает глоток. Он проверял. Он помнит, что она любит кофе с корицей, помнит про нее все… Шерлоку очень хочется проследить за ней до места, где она живет, но он не двигается, так и стоит, провожая ее взглядом. Если он узнает, где — ему слишком сильно захочется зайти. А этого нельзя делать. Он так решил. Когда силуэт Ирэн окончательно растворяется в мелкой соли, падающей с неба, Шерлок медленно выкуривает сигарету, а потом идет и заказывает кофе на вынос там же, где она. Нужно работать, заниматься делом. Чем скорее он закончит, тем скорее сможет рассказать ей. И Джону. И остальным.
Дальше все складывается не очень хорошо. То есть, совсем нехорошо. Настолько нехорошо, что, стоя в пражской подворотне, Шерлок открывает с телефона страницу популярного интернет-форума и долго задумчиво смотрит на нее, пока на свежевыпавшем снегу вокруг него расплывается красное пятно. С пятном надо что-то делать, но сначала нужно принять решение, и быстро. Пятно не слишком опасно, он проверил, а дело… дело очень срочное. Сначала дело. Сначала — выбор. Который был бы очень простым, если бы не чертовы эмоции. Эта Женщина — единственный человек в городе, которому он может доверять. И единственный, кого он не хочет подвергать опасности.
Шерлок шумно выдыхает сквозь сжатые зубы и начинает писать. У него просто нет других вариантов. Да и этот — отнюдь не гарантированный, но единственный. Если бы не эмоции, он бы проследил за Ирэн вчера, и форум был бы не нужен. Но он не стал. И он не знает ее нынешний номер телефона. О форуме они договорились давно, еще в Пакистане. Запасной способ связи. Безопасный, потому что анонимный. И шифрованный. Они придумали шифр вместе. Достаточно простой, чтобы можно было быстро написать и прочитать сообщение, достаточно сложный, чтобы нельзя было понять, что это шифр, а не очередное сообщение на многолюдном форуме от неизвестно кого неизвестно кому.
@princess_bubblegum Превет. Тебя давно невидно было. Ище бываеш в этам месте? Напишы пожалуйста, есле приходишь сюда. Как у тебя дила, скажи? Меня тут небыло долго. Буду рат встрече.
Определенные буквы в определенных словах составляют зашифрованное сообщение. Ключевые слова идут после тех, которые написаны с грамматической ошибкой. Первая буква первого слова, вторая второго и так далее. Если буква последняя в слове, следом тоже идет слово с ошибкой. Потом отсчет начинается заново.
Тебя, было. В. Пожалуйста, приходишь, скажи, долго, встрече.
Ты в Праге?
Идиотский вопрос, если вдуматься. Но ничего умнее ему в голову не пришло. У нее должны стоять оповещения о комментариях, написанных для этого никнейма. Раньше стояли. Она могла удалить подписку, после того, как он «умер», поэтому способ связи теперь не гарантированный. Хотя никнейм на форуме сохранился, он проверил. «Принцесса Жевачка», Ирэн сказала, это из какого-то мультфильма, а он что-то пошутил насчет того, что она смотрит мультфильмы… тогда она пообещала, что заставит его смотреть вместе с ней. Даже если придется его связать… Неуместные мысли, не по делу и не о том.
Это все нога. Он сделал срочную перевязку, но вокруг на снегу все равно красное пятно. И на брюках тоже. Боль мешает и заставляет думать обо всякой ерунде. О ее никнейме, о том, что за последние несколько месяцев он открывал страницу этого форума с десяток раз. Несколько реже, чем набивал номер Джона в окне нового сообщения, но все же часто… Открывал, смотрел, закрывал обратно. Они научили его скучать по другим людям, Эта Женщина и Джон, больше Шерлок ни по кому не скучал. Это мучительно раздражало, но он ничего не мог поделать.
Время теперь сделалось бесконечно медленным. Шерлок засекал: прошло всего пять минут, за которые он так и не получил ответа — но казалось, что намного больше. Может быть, она действительно отписалась от оповещений. А может быть просто не хочет ему отвечать — этот вариант был очень неприятным, но возможным. Или всего-навсего пока не успела написать ответ. Глупая неопределенность…
Его телефон звякает через семь минут, сообщив о новом письме, и Шерлок, чересчур сильно сжав пластиковый корпус в пальцах, обновляет страницу.
@hercule Долга я вапще сюда не захадила. Теперь вот зашла. У миня дела хорошо. Рада с табой поболтать. А ты где прападал? Объяснишь? Сиводня день совсем какойто унылый, сматрю убогий фильм, называетса «Альбатрос». Зачем я его в принцепе включила?
Я. Теперь, дела, поболтать, объяснишь. Унылый, убогий, альбатрос, включила.
Я тебя убью.
Шерлок тихо хмыкает и усмехается. Можно было предположить, что Эта Женщина будет злиться. Остается надеяться, что она злится не настолько сильно, чтобы послать его к черту. Потому что ему действительно сильно нужна помощь. В других обстоятельствах он бы наверняка пошутил о том, что его нельзя убить, потому что он и так уже умер. Но сейчас мало времени. И еще слишком сильно болит нога. Было бы очень некстати потерять сознание здесь, в безлюдной подворотне. Так что он зашифровывает в следующем сообщении только одно слово: «адрес». Нужно доехать до Ирэн и объяснить ей все на месте, как можно скорее.
А если она все же разозлилась слишком сильно, Шерлок поедет в гостиницу… Там есть обезболивающее, антисептик и перевязочные материалы. С ним все будет нормально. Правда, потом у него появится очень много проблем, но решать вопросы лучше по мере поступления. Например, сейчас нужно встать, выйти на улицу и найти такси. Это долго, потому что нога болит и, хотя рана неопасная, передвигаться сложно…
Ответ приходит как раз в тот момент, когда Шерлок объясняет сердобольному водителю, остановившемуся возле него, что он очень неудачно упал и напоролся ногой на железный штырь. В ответе — адрес. Эта Женщина, все же, прекрасно понимает многие вещи, которые другим приходится разжевывать довольно долго. Вот и сейчас она, похоже, довольно быстро поняла, что его короткий ответ вызван отнюдь не отсутствием желания поболтать с ней.
Водитель говорит, что нужно ехать в больницу, но Шерлок отрицательно мотает головой. Рана неопасная, он вызовет врача на дом. «Как хотите», — пожимает плечами водитель, и Шерлок называет адрес, который только что прочел. Это почти в самом центре, в Старом городе. Эта Женщина всегда умела хорошо устраиваться, даже ненадолго… Здесь она, наверняка, тоже ненадолго, теперь она подолгу не останавливается нигде. Вообще-то даже в ее положении можно было бы осесть в каком-нибудь тихом медвежьем углу. Было бы безопасно. Но скучно. Шерлок понимает: ему тоже быстро стало бы скучно.
Ее квартира — на втором этаже, и сейчас два лестничных пролета кажутся огромным расстоянием. Но потерять сознание в ее подъезде уже не так плохо, как в подворотне, хоть и нежелательно. Впрочем, он справляется. Звонит в дверь, и когда она открывает, долго молча смотрит на нее, пока она точно так же смотрит на него в ответ. Она совсем не изменилась…
— Ты ранен, — наконец нарушает повисшую тишину ее голос. Голос тоже не изменился, и Шерлок почему-то едва не вздрагивает, услышав его.
— Очевидно, да, — иронично хмыкает он и все же позволяет себе опереться о дверной косяк.
Ирэн вздыхает, протяжно, примерно так, как вздыхала мама, когда шестилетний Шерлок заявлялся домой по уши в грязи и с разбитыми коленками, и делает шаг в сторону от двери.
— Садись на диван, я посмотрю…
Шерлок морщится, проходя в квартиру.
— Обезболивающее. Остальное потом. Мне нужна твоя помощь, срочно.
Она ехидно усмехается.
— Ну разумеется. Ты бы не стал раскрывать мне страшную тайну своей «безвременной кончины» из-за какой-то простреленной ноги… Не говоря уже о том, чтобы поставить меня в известность просто так.
Он морщится еще сильнее и плюхается на диван.
— Поругаться со мной тоже можно потом. Два человека, связаны с Мориарти. Я их выслеживал, они меня обнаружили. Я знаю, где они живут. Нужно за ними проследить. Возможно, они меня узнали. Возможно, они кому-нибудь передадут эту информацию. Также практически наверняка они в ближайшие пару часов скроются из города и залягут на дно… Времени очень мало. Уже прошло тридцать пять минут, за это время они точно успели добраться до своего логова и сейчас спешно пакуют вещи.
Эта Женщина пристально смотрит на него, скрестив руки на груди, и молчит. Долго молчит, а потом тихо хмыкает.
— Хорошо. Давай адрес.
Шерлок с облегчением выдыхает, и через несколько минут с таким же облечением провожает ее взглядом, когда она выходит из квартиры, торопливо натянув пальто. С кухни доносится запах кофе с корицей. Сейчас три часа дня, и она давно проснулась. Значит, это из-за него. Шерлок всегда пьет кофе, когда думает, а она — когда нервничает. Он вздыхает. Когда Эта Женщина вернется обратно, у него больше не будет причин откладывать разговор о том, почему он жив, почему ничего не сказал и так далее, и тому подобное… Отвратительно. Нужно тоже выпить кофе. Но сначала обезболивающее.
Справа от него лежит «походная» аптечка, достаточно компактная, чтобы поместиться в маленькую женскую сумочку. Но там, конечно, есть все необходимое для первой и последующей помощи при огнестрельных ранениях. У него почти такая же, только побольше размером. Шерлок невольно усмехается, набирая лекарство в шприц. Это отличное описание их сходства: «У нее почти такой же интеллект, только немного меньше размером». А вот насчет размеров цинизма Шерлок не уверен, возможно, тут все ситуативно.
Он осматривает квартиру, внимательно, вглядываясь в вещи, в детали — не потому, что ему нечем заняться, а потому что он на самом деле хочет узнать, что с ней сейчас происходит. Ирэн здесь не больше двух недель, но собирается остаться минимум на пару месяцев. У предыдущих жильцов была длинношерстная кошка… Не важно. На столе лежат какие-то бумаги и стоит ноутбук. Разумеется, Шерлок заглянет и туда, и туда. Через три часа и пятнадцать минут, когда она вернется, он будет знать, что теперь она работает репортером (и он даже читал один ее текст, но не знал, что это она, тот вообще был подписан мужским псевдонимом), а еще собирается осесть в Восточной Европе и подыскивает себе жилье. Шерлок понимает, почему: за полгода, проведенные вне Лондона, он изрядно устал, а она так живет уже целый год. Почему Эта Женщина выбрала себе такую работу, он понимает тоже. Ему совсем не трудно понимать ее, хотя у него периодически бывают проблемы с этим в отношении других людей. Одна из странных особенностей, обуславливающих их не менее странные отношения.
— Ты залез в мой ноутбук, — первым делом говорит Ирэн, заходя в комнату из коридора. Шерлок уже давно сел на диван, наконец-то решив заняться более тщательным осмотром и обработкой своей раненой ноги, но она все равно заметила.
— Там нет компромата государственной важности.
— Нет. Только парочка документов, которые могут обрушить биржу… Иначе было бы совсем скучно.
— И даже неприличных фото твоих любовниц…
Ирэн почему-то замирает посреди комнаты, не дойдя до дивана. Шерлок задерживает на ней вопросительный взгляд.
— Что с ногой? — спрашивает она после короткой паузы.
— Царапина, — морщит он нос и пренебрежительно отмахивается.
Она недоверчиво вздергивает бровь, и Шерлок печально вздыхает:
— Большая царапина… которую нужно зашивать. Немного.
Ирэн кивает и садится на маленькую квадратную банкетку возле дивана.
— Давай сюда. Я все сделаю.
— Я могу и сам, — хмурится Шерлок.
— Можешь. Но мне будет удобнее и проще. Давай сюда.
Шерлок снова вздыхает, но кладет ногу к ней на колени.
— Рассказывай, что тебе удалось выяснить.
— Снимай брюки.
— Что?..
— Снимай брюки, иначе я не смогу нормально обработать рану.
Шерлок вздыхает в очередной раз, но снова слушается.
— Они улетели в Италию около часа назад, — сообщает она, внимательно наблюдая за ним. — И они не знают, кто ты такой. Мне удалось подслушать их разговор в аэропорту.
— В Италию… — задумчиво говорит Шерлок, усаживаясь обратно.
— Это хорошо или плохо?
— Хорошо. Я знаю, куда они направляются и где их иска…
Он невольно морщится и шумно выдыхает сквозь сжатые зубы, когда она начинает промывать рану. Ирэн тихо вздыхает.
— Ты добрался до меня, едва не потеряв сознание прямо под дверью. А теперь не можешь потерпеть, когда немного щиплет.
Шерлок недовольно хмурится, вздыхает и откидывается на спинку дивана, уставившись в потолок.
— Тебе нравится меня мучить?
— Нет. То есть, нравится, но не так.
Он многозначительно фыркает.
— Ладно, сделаю тебе местную анестезию прямо сейчас… — соглашается Ирэн.
Он поворачивает голову, внимательно наблюдает за тем, как она набирает лекарство в шприц. Теперь, когда погоня на некоторое время закончилась, мысли слегка замедляются и он позволяет им двигаться в любую сторону. Позволяет себе думать о ерунде. Например, о разнице между двумя уколами — тем, что был давно, и тем, который она собирается сделать ему сейчас. Они оба успели умереть с тех пор, Эта Женщина — даже дважды. А теперь она делает ему анестезию из-за того, что он поморщился… Хотя еще недавно обещала его убить. Шерлок, разумеется, не думает, что она всерьез. Тем не менее, она злилась. А теперь нет.
— Передумала со мной ругаться?
Игла входит под кожу почти безболезненно. Да, Эта Женщина умеет быть мягкой, так же, как и жесткой. И менять одно на другое с такой ошеломляющей быстротой, что он не всегда успевает следить.
— А в этом есть смысл? — невозмутимо спрашивает она, откладывая в сторону пустой шприц.
— Никакого.
— Вот именно.
— Не хочешь спросить, как я… сделал это?
— Что?
— Упал с крыши и не разбился.
— Нет.
— Нет?
— Нет. Не хочу.
Это странно. Очень. Шерлок не понимает. Потому что ее всегда интересовали загадки, интересовали его дела. А это самая большая загадка и самое серьезное дело, которое у него когда-либо было.
— Почему?
— А в этом есть смысл? — повторяет Ирэн свой вопрос.
— На мой взгляд, да.
— А на мой — нет. Мне вполне достаточно знать, что ты жив, и я больше не хочу разговаривать на эту тему.
Странно, странно, странно… Она ведет себя странно с самого своего возвращения, и Шерлок не понимает, в чем дело. Он снова смотрит в потолок, потом прикрывает глаза — и в реальности остаются только ее пальцы, мягко и осторожно касающиеся его кожи. Нежно. Приторное слово, которое ему совсем не нравится, почему-то подходит сюда как нельзя лучше и совсем не вызывает раздражения. Неприятных ощущений становится все меньше по мере того, как начинает действовать лекарство. Только ее мягкие, тонкие, осторожные пальцы…
Как она зашивает, он уже совсем не чувствует. И не открывает глаз, чтобы посмотреть. Шерлок Холмс доверяет Ирэн Адлер свою ногу… И это далеко не самое серьезное, что он готов ей доверить. Иногда он спрашивает себя, почему. Спрашивал несколько раз. Почему поверил ей тогда, в Исламабаде? Почему доверяет сейчас? Почему здесь, в квартире в центре Праги, ему сейчас спокойно настолько, насколько ни разу не было за последние полгода?
Ответ всегда одинаковый, хотя никогда его не устраивает: он ей доверяет, потому что хочет доверять. Хочет трактовать факты в ее пользу, точно так же, как тогда, в истории с самолетом. Сейчас у него, конечно, намного больше аргументов в пользу этого, хотя по сути ничего не изменилось. Отношение Шерлока к Этой Женщине не изменилось. И вряд ли изменится в ближайшее время, если она не даст к этому серьезных поводов. Но пока она, напротив, выполняет его просьбы, колет ему обезболивающее и зашивает ногу…
— Я закончила, — голос Ирэн вырывает его из собственных размышлений, в которых он, как обычно, потерял счет времени. Ему казалось, что прошло немногим больше минуты — а она уже успела закончить.
Шерлок задумчиво смотрит на свою голень, на которой теперь красуется аккуратная повязка. Очень аккуратная, как будто она старалась сделать все максимально ровно — как наклеивают наклейки или как Майкрофт делает что угодно… Очень много посторонних мыслей. Это не из-за обезболивающего, конечно: у него нет никакого наркотического эффекта, она не смогла бы возить наркотики с собой безопасно. И не из-за кофе. Просто он действительно расслабился. Впервые за полгода. Очень странное, забытое ощущение.
Он осторожно убирает ногу с ее коленей и ставит ее на пол, пробует… Ходить все равно будет больно еще некоторое время, даже на лекарствах. Но теперь намного лучше. Легче.
— Я привезла тебе одежду из гостиницы, как ты просил, — говорит Ирэн. — Можешь одеться. Или не одеваться… пока.
Шерлок задумчиво, пытливо смотрит на нее.
— Ты хочешь заняться со мной сексом, — выдвигает он предположение, тщательно обдумав ее слова.
Она весело фыркает.
— Все же ты умеешь быть потрясающе романтичным… Разумеется, хочу. Я не занималась с тобой сексом полгода.
Полгода. Шерлок об этом не думал, до настоящего момента. Точнее, он никогда не рассматривал телесную составляющую отдельно от всего остального… Ему, безусловно, не хватало общения с ней, глупо было бы отрицать. Присутствовало ли в этом физическое желание? Сейчас, глядя на вопрос ретроспективно, он склонен считать, что да. Ему совершенно точно недоставало, в том числе, возможности к ней прикоснуться. Или почувствовать, как она его касается… Но в данный момент ничто не мешает восполнить эту нехватку.
Шерлок мягко берет ее за руку с тонкими чуткими пальцами, совсем недавно касавшимися его ноги. Скоро они коснутся… остальных частей Шерлока. От этой мысли по телу растекается приятное тепло, начинающееся где-то внизу живота, и он мягко тянет ее к себе. Молча. Он, как обычно, не знает, что и как говорить в подобных ситуациях, но это и не нужно. В этот раз она оказывается очень теплой и мягкой, и все совсем не так, как было в Пакистане или во Франции. Не только из-за нее… Теперь Шерлок отчего-то совсем не чувствует того яркого, с трудом контролируемого гормонального всплеска, который раздражал его и даже пугал.
Его физические реакции на Эту Женщину, впрочем, ничуть не изменились. Он внимательно отслеживает их все — и не видит разницы. Отличие в том, понимает Шерлок спустя некоторое время, что теперь его сознание не сопротивляется. Полгода… Как оказалось, достаточный срок для того, чтобы он начал воспринимать происходящее, как нечто само собой разумеющееся. Чтобы признать, что ему не хватало ее все это время… во всех смыслах.
Потом они сидят все на том же диване, Ирэн утыкается носом ему в плечо, а Шерлок прижимает ее к себе обеими руками. Потому что она мягкая и теплая, а он после полугода бесконечной погони даже готов признаться — не вслух, разумеется — что ему не помешало бы немного чего-нибудь мягкого и теплого. И Эта Женщина отлично подходит. Возможно даже, лучше всего. Шерлок сидит так — и не хочет двигаться, пока не слышит, как Ирэн вздыхает чересчур протяжно и неровно, и не чувствует на своем плече что-то горячее и влажное.
Шерлок пытается отстраниться, чтобы посмотреть ей в лицо, но она продолжает зарываться носом ему в шею, и это глупо. Нелогично. Она не хочет показывать ему, что плачет, но теперь он точно это знает. Правда, не знает, почему…
— Что случилось? Что-то не так?
Он сегодня все время задает глупые вопросы, вся эта история с его локальным «воскрешением из мертвых» состоит из идиотских вопросов.
Ирэн снова протяжно вздыхает, а потом наконец поднимает голову, уставившись на него. У нее влажные щеки и глаза, и Шерлок машинально проводит по ее лицу кончиками пальцев. Слезы соленые. Если сейчас коснуться губами ее кожи, он почувствует вкус соли. Но он не делает этого.
— Все в порядке, — говорит Ирэн, еще раз вздохнув. — Я приготовлю что-нибудь поесть.
Она быстро встает и так же быстро уходит на кухню, а Шерлок остается в комнате. Одевается. И остается в ней дальше. Теперь Эта Женщина снова не теплая и не мягкая. Когда она уходила, ее спина больше всего была похожа на перетянутую струну, которую опасно трогать — вдруг порвется. И Шерлок снова не успевает за ней, не успевает понимать, что и почему происходит… Он берет ее ноутбук и смотрит там что-то про итальянские отели, автобусы и билеты на самолет. Без особой нужды: с его ногой ему теперь придется остаться в Праге минимум на неделю, продолжать погоню сейчас попросту нерационально. Хотя сейчас Шерлоку очень хочется. Купить билет и улететь завтра утром. Или прямо сегодня ночью. Там, по крайней мере, все опять будет ясно и очевидно. И не будет этого дурацкого ощущения…
Когда в ноутбуке становится совсем нечего смотреть, Шерлок все же приходит на кухню и садится за стол. Она стоит у плиты, все с такой же натянутой спиной. Но больше не плачет, по крайней мере. От плиты пахнет мясом. Он смотрит на ее спину, на ее затылок, на руки, двигающиеся изящно, словно в каком-то танце… Шерлок еще ни разу не видел, как она готовит. В Пакистане они всегда заказывали еду или ходили куда-нибудь, если была возможность.
— Мне нужно идти, — наконец решается сказать он.
Ирэн резко оборачивается и застывает, глядя на него, с длинной деревянной ложкой в руках, перепачканной подливкой от тушеного мяса. Он хорошо запомнит этот момент, и потом она будет появляться такой, прямо с ложкой, в халате, в его чертогах — когда Шерлок будет делать что-нибудь не так в общении с людьми. И там, в чертогах, он почему-то всегда будет бояться, что она стукнет его ложкой по лбу, но она будет лишь давать советы, весьма своевременные.
Сейчас она тоже не собирается бить его по лбу, только спрашивает с ровной, даже равнодушной интонацией:
— Снова не хочешь остаться на ужин?
— А ты хочешь… чтобы я остался?
Еще один глупый вопрос. И почему-то, несмотря на всю простоту, он кажется Шерлоку пугающе откровенным. Словно он не спрашивает, а раздевается прямо здесь, перед ней, и это намного интимнее, чем снимать брюки, чтобы она зашила ему ногу, и даже чем снимать футболку, чтобы заняться с ней сексом.
Эта Женщина молчит. Так долго, что у него по спине пробегают мурашки, но Шерлок продолжает смотреть прямо на нее и ждать ответа.
— У меня нет фотографий любовниц в ноутбуке, потому что у меня не было никаких любовниц, — вдруг сообщает она все тем же ровным тоном и снова отворачивается к плите.
Он не знает, что ответить, он не знает даже, зачем она это сказала… Только догадывается. И не уверен, что правильно.
— После Пакистана и потом… тем более, — добавляет Ирэн после еще одной невыносимо долгой паузы.
— И что это значит? — спрашивает Шерлок и решает перестать считать глупые вопросы, потому что их слишком много.
— Это значит, во-первых, что завтра утром ты заберешь вещи из отеля и останешься здесь до тех пор, пока не начнешь ходить нормально и не сможешь поехать в Италию. А во-вторых, что ты постараешься больше не спрашивать, что не так, после того, как я полгода считала тебя мертвым.
Теперь молчит уже Шерлок. Он все еще не успевает за ней, и ему нужно время, чтобы осознать сказанное.
— Не плачь больше… Ладно? — в конце концов выдает он очередную глупую реплику.
— Не умирай больше, — отвечает Ирэн и ставит перед ним тарелку с тушеным мясом, которое они таки не съедят, потому что оно окажется чудовищно пересоленным. В этот раз Шерлок достаточно быстро поймет, почему, и торопливо замнет ситуацию, заказав еду в ближайшей доставке.
Утром она будет варить кофе, и Шерлок, лежа в кровати, еще сохранившей ее тепло и запах, почувствует запах кофе и корицы. И тогда ему наконец снова станет полностью спокойно и хорошо. И снег за окном будет падать хлопьями, похожими на сахар, сыплющийся на молочную пенку сугробов.
VII. ОбъятияVII. Объятия
— Вообще-то я не считаю секс необходимым, — сообщает ей Шерлок как раз после того, как они в очередной раз закончили заниматься сексом.
Ирэн тихо смеется, утыкаясь ему в плечо. Она периодически реагирует так на его реплики, и Шерлок совершенно не понимает, по какому принципу это происходит.
— Что смешного?.. — недоуменно интересуется он.
— Ничего. Я тоже не считаю.
— Это не очень заметно, — честно отвечает Шерлок, а она снова смеется.
— Просто мне нравится. И тебе, кстати, тоже. А еще я думаю, большинство людей, которые занимаются сексом друг с другом, не считают это необходимым, — посерьезнев, отвечает Ирэн.
— Тогда зачем они это делают?
— Потому что без секса можно обойтись, но с ним лучше.
Эта мысль заставляет его задуматься, причем всерьез. Если поразмыслить как следует, у Шерлока есть довольно много вещей, без которых он мог бы обойтись. Он мог бы спокойно прожить без Джона, без своей квартиры на Бейкер-стрит и еды, которую готовит миссис Хадсон, без Молли в морге Бартса, без маминых пирогов… Много без чего. Но ему совершенно не хочется. Впрочем, раньше обходиться без секса он и мог, и хотел. А теперь?
— Раньше я не находил в этом… процессе никаких значимых плюсов, ради которых следовало бы терпеть издержки, — откровенно говорит Шерлок.
Эта Женщина смеется опять, она все время смеется, хотя он не говорит решительно ничего смешного.
— А сейчас? — спрашивает она.
— А сейчас — не знаю, — снова очень откровенно отвечает Шерлок.
— Возможно, дело не в процессе…
— А в чем?
— Во мне. И в тебе.
— Этот разговор становится слишком сентиментальным.
— Ни в коем случае, — она решительно мотает головой. — Только факты. Тебя не интересует секс в принципе, но ты не против секса со мной. Значит, дело в этом. Можешь рационально обосновать.
— Рационально?..
— Ну да, найти объективные причины, по которым тебе это нравится…
— Ты физически привлекательна. И ты умная, — немного подумав, сообщает Шерлок. И почему-то думает, что Ирэн сейчас опять засмеется. Но она не смеется, а очень серьезно сообщает:
— Отлично, значит, тебе не нравится заниматься сексом с идиотами. Могу тебя понять.
— А тебе? — зачем-то спрашивает Шерлок.
— Мне нравится заниматься сексом с тобой намного больше, чем с идиотами, — отвечает она, и этот ответ кажется Шерлоку очень приятным. Примерно так же он себя чувствует, когда Джон описывает его интеллектуальные способности очередными неожиданными прилагательными.
— Мы часто занимаемся сексом… в последние несколько дней.
— Поэтому у тебя возникли вопросы? — говорит Ирэн с полуутвердительной интонацией и обнимает его за талию, поудобнее устраиваясь рядом с ним на подушке.
— Мх-хм.
— Зато тебе не скучно.
— Полагаешь, меня это развлекает?
— Полагаю, тебя это отвлекает, и довольно эффективно.
— Мы не только этим занимаемся…
— Не только. Иначе все равно было бы скучно. Кстати, все остальное — ничуть не более обязательные вещи.
— Ты меня обнимаешь.
— Да, и это тоже не обязательно. Но приятно.
Шерлок, в целом, не имеет ничего против того, чтобы обнимать других людей. И женщин в том числе. Например, он достаточно регулярно обнимает миссис Хадсон. И маму. У его нет никаких предубеждений на этот счет, просто он чаще всего не считает это необходимым. Эту Женщину он обнимает тоже. Перед сексом, во время секса и иногда — после секса. В подобных ситуациях ему вполне понятно, зачем это нужно. Но теперь она обнимает его просто так, иногда совершенно неожиданно и очень часто.
Она обнимает его на кухне, когда он сидит с чашкой кофе и читает утренние новости с ноутбука. Она обнимает его, когда они смотрят фильм, сидя на диване. Она обнимает его в душе, тоже просто так, хотя сначала он решает, что это из-за того, что в кабинке просто слишком тесно вдвоем, и недоумевает, зачем в таком случае лезть туда вместе. Впрочем, минут через пять она довольно наглядно объясняет ему, зачем. Целовать ее, когда кожа влажная и вся покрыта мелкими капельками воды — довольно необычное ощущение. В этом и заключается ее план — что Шерлок, впрочем, понимает далеко не сразу: достаточно регулярно снабжать его новыми впечатлениями. Чтобы ему не было скучно. Эта Женщина всерьез озабочена тем, чтобы Шерлок ни за что не заскучал в ее присутствии. Словно это вызов, который она обязана принять. Хотя почему «словно»?
Ему на самом деле не скучно. И он прекрасно понимает, что в любом другом случае, сидя в квартире почти безвылазно целую неделю, с поврежденной ногой, он бы курил по две пачки в день и все равно не находил себе места. Еще он прекрасно понимает, что ни с кем другим это бы не сработало. Шерлоку просто не было бы интересно то, что его интересует в случае с ней. Хотя сам факт интереса по-прежнему кажется ему странным, но он действительно честен с самим собой, и признает его в полной мере. Он всегда запоминает об Этой Женщине все, до мельчайших подробностей, и никогда ничего не стирает. Так же он делает с важными расследованиями – правда, периодически удаляет часть информации после их завершения. А она похожа на расследование, которое никогда не заканчивается. И он не удаляет ничего.
Шерлоку интересно знать о ней все, получить как можно больше информации. И во время секса тоже. Он анализирует свой собственный интерес — того рода, который раньше никогда не возникал. Период подросткового любопытства было бы некорректно считать, за различием обстоятельств и отсутствием конкретного выраженного объекта интереса. Это больше нельзя отнести исключительно на счет потребностей тела. Для удовлетворения физических желаний Шерлоку вполне было бы достаточно того первого раза на диване. Может быть следующего, ночью, в крайнем случае, еще одного утром — все же он действительно давно ее не видел. Но теперь дело определенно в другом. И даже не в том, что секс является важной частью жизни Этой Женщины. Он прекрасно понимает, что с клиентами она вела себя совсем иначе, чем ведет с ним. И даже со своими любовниками и любовницами. Нет, речь о том, как она реагирует на Шерлока. Что она делает в постели с ним. Что она думает и что показывает ему.
Он знает, что есть вещи, которые она не говорит никому больше, которых не видит никто больше — никто, кроме него. Но он не знает, насколько это много, обладает он тремя процентами информации о ней, тринадцатью или тридцатью. И не может узнать. Бесконечный процесс решения бесконечной головоломки. Есть некоторые очевидные недостающие детали. Например, у него практически нет информации о ее детстве и юности. О ее семье. Есть вещи менее очевидные. А есть не очевидные вовсе — такие, о которых Шерлок может даже не догадываться, пока она сама не решит ему сообщить. Он знает, что Эта Женщина умеет скрывать информацию о себе от него — убедился еще в момент их знакомства. И сейчас тоже может так делать. Это не нарушает их пакистанской договоренности. Ему даже нравится… разумеется, ему нравится. Потому что ему уже неделю почти совсем не скучно.
Впрочем, изначально Шерлок предполагал, что их… физическое взаимодействие будет наименее интересной частью процесса и не займет его надолго. И в очередной раз ошибся. Он постоянно ошибается на ее счет, он уже почти привык. Но когда он ошибается, ему непременно нужно знать, в чем ошибка. И Шерлок ведет длинные рассуждения с самим собой, выстроенные на зыбкой, нелогичной почве межличностных взаимодействий, чтобы прийти к пониманию. Ему до сих пор интересно, потому что Эта Женщина каждый раз умудряется дать ему новую информацию, новую пищу для размышлений. О вещах, о которых он обычно не размышляет вовсе, поскольку не находит их заслуживающими внимания. И при первой встрече довольно нелестно отозвался о ее выборе сферы деятельности.
Шерлок действительно считал и считает до сих пор, что она могла бы найти своим способностям лучшее применение. С другой стороны, уже тогда его реплика была скорее способом ее уязвить, чем выражением его настоящей точки зрения. Если говорить совсем откровенно, то, что она умеет делать, его почти восхищает. Что бы он ни думал о том, что она долгое время тратила свои таланты исключительно на исполнение прихотей разных идиотов. И снова — с другой стороны — Шерлоку и самому чаще всего приходится расследовать преступления, совершаемые идиотами. И клиенты его — тоже идиоты. Потому что идиотов вокруг подавляющее большинство. Теперь она работает репортером. И будь это кто-то другой, кто-нибудь вроде этой… Китти, Шерлок отнесся бы к ее профессии совсем иначе. Точнее, наоборот: он совсем иначе относится к тому, что делает Эта Женщина — по-другому, чем обычно. И ему кажется, что он понимает, о чем она говорила ему в один из вечеров.
Они много разговаривают до, после и во время секса. Не всегда, но часто. И это тоже, в который раз, необычно. Даже исключительно. Поскольку большинством людей Шерлоку не о чем поговорить даже вне постели. А с ней он разговаривает много и обо всем. Часто вовсе не о том, что между ними происходит в данный момент, но и об этом тоже. Он спрашивает, она рассказывает… Иногда наоборот. Это похоже на исследование. Шерлок исследует Эту Женщину, и она тоже исследует его. Интересно. Очередная причина, по которой ему интересно.
— Дело не в физическом взаимодействии, — говорит Ирэн, осторожно проводя пальцами по его плечу и груди. — Не в физиологии. Это скучно. Видишь, я согласна с тобой, что это скучно. Ты прав. Но дело не в этом…
— А в чем? — спрашивает Шерлок, не открывая глаз. Он заметил, что периодически закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на тактильных ощущениях и звуке ее голоса. Хотя она красивая. Нет, именно потому, что она красивая. При сильном всплеске гормонов сложнее обрабатывать информацию, и лучше всего отключить визуальный канал восприятия, это позволяет продолжать анализировать дольше… и лучше.
—В том, что мы сейчас ведем себя иначе. Ты сам это прекрасно понимаешь… и ждешь, что я скажу тебе что-нибудь, чего никогда бы не сказала в другое время.
— Жду, — соглашается Шерлок, не став отпираться. — И ты… тоже…
— Мои клиенты тоже приходили ко мне за вещами, которые они себе не могли позволить нигде больше. В этом смысл. Ты остаешься здесь, потому что можешь делать вещи, которые больше нигде не можешь. И потому что знаешь, что и я тоже… могу.
— Секс для этого не обязателен, — лениво возражает Шерлок, проводя рукой по ее бедру.
— Секс вообще не обязателен, мы это уже обсуждали… Но он вносит дополнительное разнообразие в коммуникацию.
— Никогда... не смотрел на вопрос с этой стороны.
— Попробуй, — она говорит это шепотом, едва не касаясь губами его уха. — Тебе понравится.
Ему нравится. Эта Женщина безошибочно умеет вычислять, что нравится людям. И ему, Шерлоку, тоже. Именно поэтому его так беспокоит вопрос неожиданных объятий, которые кажутся ему странными и которых он не понимает. Они с Ирэн очень похожи, несмотря на все различия, и у всего, что она делает, всегда есть внятная причина. Но в данном случае Шерлок не может ее найти, сама Ирэн отказывается ее называть, а он терпеть не может неразгаданные загадки. В конце концов он решает провести эксперимент и обнимает ее первым. На кухне, когда она достает из холодильника помидоры, чтобы приготовить соус для пасты. Ей нравится готовить — это один из многих новых фактов о ней, которые он успел установить за неделю — хотя часто бывает лень, поэтому они регулярно питаются едой на вынос. Но сегодня она решила сделать пасту, значит, пребывает в хорошем расположении духа, и момент для эксперимента вполне подходящий.
Шерлок осторожно кладет руку ей на талию, и она на секунду замирает с помидором в руках, а потом весело хмыкает, прижимаясь затылком к его груди.
— Ты ставишь эксперимент?..
— Да, — сразу же отвечает он, совершенно уверенный, что она поймет его правильно. Пожалуй, она единственная, кто может понять его правильно в подобной ситуации. Эта мысль рождает внутри какую-то приятную эмоцию, которую он не берется точно определить сразу. Обнимать ее тоже приятно. Но дело не в этом, не может быть только в этом.
— Ладно… — резко посерьезнев, говорит Ирэн.
— Что ладно?
— Я тебе скажу, почему я тебя обнимаю, если тебя это так сильно волнует.
— Мне это не волнует, — немедленно возражает Шерлок. — Интересует.
— Если тебя это так сильно интересует, — соглашается Ирэн. — У меня есть не больше полутора недель. Скорее всего, меньше. Предположительно, ты уедешь послезавтра.
— Послезавтра, — слегка кивает Шерлок. — И?..
— То, что ты делаешь, очень опасно.
— Да.
— Если… с тобой что-то случится… — она вдруг порывисто оборачивается к нему, так и не положив помидор и не закрыв дверцу холодильника, смотрит прямо в глаза. — Если что-то случится, мне бы хотелось, чтобы у меня было, по крайней мере, как можно больше приятных воспоминаний. Это сентиментально. Но ты не будешь меня ругать.
— Не буду, — в очередной раз соглашается Шерлок, почему-то вполголоса.
Очевидный ответ. Эти объятья — то же самое, что ее прикосновения в Пакистане. Она запоминает его. Шерлок, в основном, запоминает информацию визуально, за исключением тех редких случаев, когда закрывает глаза, специально чтобы сосредоточиться на других каналах восприятия. Когда он слушает музыку, он тоже закрывает глаза. Эта Женщина запоминает руками. Кожей. Он давно пришел к выводу, что зрительная память у нее заметно хуже, чем у него. А тактильная?
— Вот и хорошо, — тоже вполголоса отвечает ему Ирэн. — Значит, я буду продолжать обнимать тебя еще два дня.
— Ты меня запоминаешь. Собираешь информацию. — Она молча кивает. — Расскажи…
Ирэн ненадолго прикрывает глаза, делает глубокий вдох, сосредотачиваясь перед важным ответом, словно у доски в школе, а потом начинает рассказывать, снова пристально уставившись на него.
— Ты запомнил мои эрогенные зоны еще в Пакистане, и не удалял эту информацию, но оба раза удалил информацию о своих, мне это нравится, потому что ты каждый раз удивляешься, когда я заново их нахожу. Ты не любишь брокколи. Ты не любишь слишком горячий кофе, поэтому всегда ставишь его рядом с собой и ждешь две минуты, чтобы он остыл. Когда я обнимаю тебя со спины, у тебя напрягаются мышцы, потому что ты не любишь неожиданных прикосновений, но тут же расслабляешься, потому что разрешил мне тебя трогать. И потому что тебе нравится, когда я делаю что-нибудь неожиданное. Тебя отвлекают мои прикосновения, когда ты думаешь. Любые. Ты всегда ложишься на левую сторону кровати, потому что предпочитаешь спать на правом боку, и при этом лицом ко мне. Надеюсь, это не из-за того, что ты боишься поворачиваться ко мне спиной, когда спишь…
Ирэн ехидно усмехается, а Шерлок отрицательно мотает головой.
— Нет. Не из-за этого…
Он не собирается говорить ей, из-за чего. И это она тоже понимает, не ожидая ответа.
— Мне продолжать?
— Достаточно. Вполне… вполне достаточно.
Более чем. Если она продолжит, Шерлок будет практически готов сказать вслух, что это одна из самых красивых вещей, которые ему когда-либо приходилось наблюдать. Он всегда годился своим умением читать и анализировать людей. Его никогда не читал никто, кроме Майкрофта. И Этой Женщины. Он знал, что она так делает, но кроме того — довольно сумбурного — разговора при их знакомстве ни разу не просил ее рассказать о своих наблюдениях. И это оказалось красиво… Совсем иначе, чем у него или брата. Именно поэтому нравилось ему еще сильнее. Он бы хотел оказаться у нее в голове. Посмотреть, что там происходит, как она интерпретирует, анализирует и систематизирует информацию…
— Меня тоже, — ее голос резко возвращает Шерлока в реальность из собственных размышлений, и он удивленно моргает.
— Что?..
— Меня тоже возбуждает, когда ты думаешь.
— Я не… — начинает он и осекается, только сейчас обратив внимание на свои физические, а не ментальные реакции. Настолько неожиданно… естественные, что он умудрился не заметить их, задумавшись. Его тело всегда реагирует на нее точно так же, как и его сознание. Шерлок не может избавиться от этой пресловутой синхронности, и теперь уже не уверен, что хочет от нее избавляться. От чего он сейчас хочет избавиться, так это от помидора, помидор очень мешает…
— Положи помидор, — говорит он, закрывая дверцу холодильника за ее спиной.
Ирэн улыбается, откладывает помидор на стол и распластывает освободившуюся руку по его спине.
— Рассказывать дальше?
— Да, — с тихим вздохом отвечает Шерлок и наклоняется к ней. — Да, рассказывай…
Эта Женщина всегда знает, что ему нравится. Возможно, слишком хорошо знает. Но, возможно, в этом нет никакой проблемы… Возможно, совсем наоборот…
Он уезжает через два дня, после короткого препирательства дав ей обещание иногда писать смс или сообщения на форум. В течение следующего года он отправляет ей пятнадцать сообщений, ровно в шесть раз меньше, чем она отправила ему в свое время. Хотя Ирэн, в отличие от него тогда, каждый раз отвечает. Никогда не пишет, где она находится и чем занята, потому что это не важно. Они просто обозначают, что оба живы и в порядке. Шерлок тоже слишком занят, чтобы выяснять подробности, но если бы он не получил дежурного ответного сообщения, он наверняка бросил бы все дела и выяснил их в течение суток. И она сделает то же самое, если не получит от него известий слишком долго. Поэтому он и не хотел говорить ей о том, что жив. Поэтому он умудряется отправить ей смс перед тем, как его схватят сербы, и в итоге его брат остается в прежнем счастливом неведении на предмет того, что Ирэн Адлер до сих пор пребывает в мире живых.
Люди, которым есть дело до тебя, и до которых есть дело тебе, всегда все усложняют — думает Шерлок, когда летит обратно в Лондон. Одновременно о ней, о Майкрофте и о предстоящей встрече с Джоном. Еще о том, что теперь ему надо будет придумать, как встречаться с ней хотя бы иногда, чтобы никто ничего не заподозрил. Потому что, хотя это ужасно все усложняет, ему это нужно. Когда он висел на растяжке там, в Сербии, и боль становилась настолько сильной, что мешала думать, в его голове появлялась Эта Женщина. Она рассказывала ему, как легче переносить боль. Шерлок знает, насколько хорошо она разбирается в подобных вещах, и назначил ее образ «ответственным» за данную информацию в своей голове. В этом нет ничего особенного, просто ментальная техника… Она рассказывала ему, а потом там, у него в голове, осторожно обнимала его сзади — так, как она обычно делала в Праге. Эндорфинов и дофамина, вырабатываемых в его организме после этого воспоминания, было вполне достаточно, чтобы терпеть дальше. И, пожалуй, это действовало намного лучше всей предыдущей информации вместе взятой. Шерлок никогда не любил усложнять, особенно если речь шла об отношениях с людьми. Но, что бы кто о нем ни думал, он всегда умел ценить некоторые вещи. Например, единственного известного ему человека, способного влиять на его гормональный баланс так же, как наркотики и расследования.
Продолжение...
Шерлокообзорам
Автор: Crazycoyote
Фандом: Шерлок ВВС
Категория: гет
Жанр: романс
Пейринг/Герои: Шерлок/Ирэн
Рейтинг: пока R
Размер: пока 17 760 слов
Дисклеймер: Я не я и лошадь не моя.
Размещение: Со ссылкой — и скажите, куда уносите.
Предупреждения: весь текст — один большой авторский кинк, внятный сюжет отсутствует, панорамные виды головы Шерлока, ацкие бездны кинестетики
Краткое содержание: История отношений в воспоминаниях и ощущениях.
Примечания: WIP. Я очень давно не выкладывала сравнительно большие тексты в открытый доступ частями в процессе написания. Но эту штуку я не хочу нести на БИ и вообще никуда не хочу, а мне обычно тяжело писать много буков, не опираясь на читательскую реакцию. Поэтому я решила не мучить людей в скайпике неделями, а сразу выкладывать сюда и в уйутненький фикбук. Текст, натурально, странный. В драбблах я что-то подобное делала, а вот писать так нечто размером с миди мне раньше даже в голову не приходило. Но эта идея совсем пожрала мой маленький мозгик, и с этим срочно надо что-то делать.
Это второй пост с фиком. Начало здесь. Продолжение здесь.
VI. Соль, кофе, корицаVI. Соль, кофе, корица
В следующий раз Шерлок встречает ее только зимой. В Праге перед Рождеством. Это даже забавно: два самых несентиментальных человека в мире, не считая, может быть, Майкрофта, встречаются в местах, которые обычно выбирают самые сентиментальные люди. Парадокс. У них все состоит из парадоксов. Идет такой мелкий частый снег, что кажется, будто город обсыпают солью из солонки. Но он узнает ее сразу, несмотря на снегопад, несмотря на то, что сейчас она совсем на себя не похожа, в дурацкой вязаной шапочке, дурацком мешковатом пальто и совсем уж дурацких очках в толстой пластиковой оправе.
Это маскировка. У него тоже маскировка, но, увидев Эту Женщину, Шерлок сразу отступает в тень здания. Он ее узнал — и она тоже может его узнать. Нельзя. Не потому, что он ей не доверяет: в данный момент у него нет причин. Но Джону он доверяет едва ли не больше, чем себе самому — и он ничего не сказал Джону. Правда, Ирэн, в отличие от Джона, прекрасно умеет врать… но дело не только в этом. Он хотел защитить их всех от опасности. Сначала ее, в Пакистане, потом всех остальных на крыше. А помогать ему теперь — опасно вдвойне. Какой тогда, к чертям, смысл в том, что он сделал, если они тут же снова окажутся в смертельной опасности? Молли никого не интересует, Майкрофт достаточно защищен своей должностью, а они — нет. И Эта Женщина тоже. Она и так вынуждена носить дурацкие очки, чтобы ее случайно не узнали. Поэтому Шерлок ничего ей не скажет.
У нее в руках картонный стаканчик с кофе. Он знает, какие на вкус у нее губы после того, как она сделает глоток. Он проверял. Он помнит, что она любит кофе с корицей, помнит про нее все… Шерлоку очень хочется проследить за ней до места, где она живет, но он не двигается, так и стоит, провожая ее взглядом. Если он узнает, где — ему слишком сильно захочется зайти. А этого нельзя делать. Он так решил. Когда силуэт Ирэн окончательно растворяется в мелкой соли, падающей с неба, Шерлок медленно выкуривает сигарету, а потом идет и заказывает кофе на вынос там же, где она. Нужно работать, заниматься делом. Чем скорее он закончит, тем скорее сможет рассказать ей. И Джону. И остальным.
Дальше все складывается не очень хорошо. То есть, совсем нехорошо. Настолько нехорошо, что, стоя в пражской подворотне, Шерлок открывает с телефона страницу популярного интернет-форума и долго задумчиво смотрит на нее, пока на свежевыпавшем снегу вокруг него расплывается красное пятно. С пятном надо что-то делать, но сначала нужно принять решение, и быстро. Пятно не слишком опасно, он проверил, а дело… дело очень срочное. Сначала дело. Сначала — выбор. Который был бы очень простым, если бы не чертовы эмоции. Эта Женщина — единственный человек в городе, которому он может доверять. И единственный, кого он не хочет подвергать опасности.
Шерлок шумно выдыхает сквозь сжатые зубы и начинает писать. У него просто нет других вариантов. Да и этот — отнюдь не гарантированный, но единственный. Если бы не эмоции, он бы проследил за Ирэн вчера, и форум был бы не нужен. Но он не стал. И он не знает ее нынешний номер телефона. О форуме они договорились давно, еще в Пакистане. Запасной способ связи. Безопасный, потому что анонимный. И шифрованный. Они придумали шифр вместе. Достаточно простой, чтобы можно было быстро написать и прочитать сообщение, достаточно сложный, чтобы нельзя было понять, что это шифр, а не очередное сообщение на многолюдном форуме от неизвестно кого неизвестно кому.
@princess_bubblegum Превет. Тебя давно невидно было. Ище бываеш в этам месте? Напишы пожалуйста, есле приходишь сюда. Как у тебя дила, скажи? Меня тут небыло долго. Буду рат встрече.
Определенные буквы в определенных словах составляют зашифрованное сообщение. Ключевые слова идут после тех, которые написаны с грамматической ошибкой. Первая буква первого слова, вторая второго и так далее. Если буква последняя в слове, следом тоже идет слово с ошибкой. Потом отсчет начинается заново.
Тебя, было. В. Пожалуйста, приходишь, скажи, долго, встрече.
Ты в Праге?
Идиотский вопрос, если вдуматься. Но ничего умнее ему в голову не пришло. У нее должны стоять оповещения о комментариях, написанных для этого никнейма. Раньше стояли. Она могла удалить подписку, после того, как он «умер», поэтому способ связи теперь не гарантированный. Хотя никнейм на форуме сохранился, он проверил. «Принцесса Жевачка», Ирэн сказала, это из какого-то мультфильма, а он что-то пошутил насчет того, что она смотрит мультфильмы… тогда она пообещала, что заставит его смотреть вместе с ней. Даже если придется его связать… Неуместные мысли, не по делу и не о том.
Это все нога. Он сделал срочную перевязку, но вокруг на снегу все равно красное пятно. И на брюках тоже. Боль мешает и заставляет думать обо всякой ерунде. О ее никнейме, о том, что за последние несколько месяцев он открывал страницу этого форума с десяток раз. Несколько реже, чем набивал номер Джона в окне нового сообщения, но все же часто… Открывал, смотрел, закрывал обратно. Они научили его скучать по другим людям, Эта Женщина и Джон, больше Шерлок ни по кому не скучал. Это мучительно раздражало, но он ничего не мог поделать.
Время теперь сделалось бесконечно медленным. Шерлок засекал: прошло всего пять минут, за которые он так и не получил ответа — но казалось, что намного больше. Может быть, она действительно отписалась от оповещений. А может быть просто не хочет ему отвечать — этот вариант был очень неприятным, но возможным. Или всего-навсего пока не успела написать ответ. Глупая неопределенность…
Его телефон звякает через семь минут, сообщив о новом письме, и Шерлок, чересчур сильно сжав пластиковый корпус в пальцах, обновляет страницу.
@hercule Долга я вапще сюда не захадила. Теперь вот зашла. У миня дела хорошо. Рада с табой поболтать. А ты где прападал? Объяснишь? Сиводня день совсем какойто унылый, сматрю убогий фильм, называетса «Альбатрос». Зачем я его в принцепе включила?
Я. Теперь, дела, поболтать, объяснишь. Унылый, убогий, альбатрос, включила.
Я тебя убью.
Шерлок тихо хмыкает и усмехается. Можно было предположить, что Эта Женщина будет злиться. Остается надеяться, что она злится не настолько сильно, чтобы послать его к черту. Потому что ему действительно сильно нужна помощь. В других обстоятельствах он бы наверняка пошутил о том, что его нельзя убить, потому что он и так уже умер. Но сейчас мало времени. И еще слишком сильно болит нога. Было бы очень некстати потерять сознание здесь, в безлюдной подворотне. Так что он зашифровывает в следующем сообщении только одно слово: «адрес». Нужно доехать до Ирэн и объяснить ей все на месте, как можно скорее.
А если она все же разозлилась слишком сильно, Шерлок поедет в гостиницу… Там есть обезболивающее, антисептик и перевязочные материалы. С ним все будет нормально. Правда, потом у него появится очень много проблем, но решать вопросы лучше по мере поступления. Например, сейчас нужно встать, выйти на улицу и найти такси. Это долго, потому что нога болит и, хотя рана неопасная, передвигаться сложно…
Ответ приходит как раз в тот момент, когда Шерлок объясняет сердобольному водителю, остановившемуся возле него, что он очень неудачно упал и напоролся ногой на железный штырь. В ответе — адрес. Эта Женщина, все же, прекрасно понимает многие вещи, которые другим приходится разжевывать довольно долго. Вот и сейчас она, похоже, довольно быстро поняла, что его короткий ответ вызван отнюдь не отсутствием желания поболтать с ней.
Водитель говорит, что нужно ехать в больницу, но Шерлок отрицательно мотает головой. Рана неопасная, он вызовет врача на дом. «Как хотите», — пожимает плечами водитель, и Шерлок называет адрес, который только что прочел. Это почти в самом центре, в Старом городе. Эта Женщина всегда умела хорошо устраиваться, даже ненадолго… Здесь она, наверняка, тоже ненадолго, теперь она подолгу не останавливается нигде. Вообще-то даже в ее положении можно было бы осесть в каком-нибудь тихом медвежьем углу. Было бы безопасно. Но скучно. Шерлок понимает: ему тоже быстро стало бы скучно.
Ее квартира — на втором этаже, и сейчас два лестничных пролета кажутся огромным расстоянием. Но потерять сознание в ее подъезде уже не так плохо, как в подворотне, хоть и нежелательно. Впрочем, он справляется. Звонит в дверь, и когда она открывает, долго молча смотрит на нее, пока она точно так же смотрит на него в ответ. Она совсем не изменилась…
— Ты ранен, — наконец нарушает повисшую тишину ее голос. Голос тоже не изменился, и Шерлок почему-то едва не вздрагивает, услышав его.
— Очевидно, да, — иронично хмыкает он и все же позволяет себе опереться о дверной косяк.
Ирэн вздыхает, протяжно, примерно так, как вздыхала мама, когда шестилетний Шерлок заявлялся домой по уши в грязи и с разбитыми коленками, и делает шаг в сторону от двери.
— Садись на диван, я посмотрю…
Шерлок морщится, проходя в квартиру.
— Обезболивающее. Остальное потом. Мне нужна твоя помощь, срочно.
Она ехидно усмехается.
— Ну разумеется. Ты бы не стал раскрывать мне страшную тайну своей «безвременной кончины» из-за какой-то простреленной ноги… Не говоря уже о том, чтобы поставить меня в известность просто так.
Он морщится еще сильнее и плюхается на диван.
— Поругаться со мной тоже можно потом. Два человека, связаны с Мориарти. Я их выслеживал, они меня обнаружили. Я знаю, где они живут. Нужно за ними проследить. Возможно, они меня узнали. Возможно, они кому-нибудь передадут эту информацию. Также практически наверняка они в ближайшие пару часов скроются из города и залягут на дно… Времени очень мало. Уже прошло тридцать пять минут, за это время они точно успели добраться до своего логова и сейчас спешно пакуют вещи.
Эта Женщина пристально смотрит на него, скрестив руки на груди, и молчит. Долго молчит, а потом тихо хмыкает.
— Хорошо. Давай адрес.
Шерлок с облегчением выдыхает, и через несколько минут с таким же облечением провожает ее взглядом, когда она выходит из квартиры, торопливо натянув пальто. С кухни доносится запах кофе с корицей. Сейчас три часа дня, и она давно проснулась. Значит, это из-за него. Шерлок всегда пьет кофе, когда думает, а она — когда нервничает. Он вздыхает. Когда Эта Женщина вернется обратно, у него больше не будет причин откладывать разговор о том, почему он жив, почему ничего не сказал и так далее, и тому подобное… Отвратительно. Нужно тоже выпить кофе. Но сначала обезболивающее.
Справа от него лежит «походная» аптечка, достаточно компактная, чтобы поместиться в маленькую женскую сумочку. Но там, конечно, есть все необходимое для первой и последующей помощи при огнестрельных ранениях. У него почти такая же, только побольше размером. Шерлок невольно усмехается, набирая лекарство в шприц. Это отличное описание их сходства: «У нее почти такой же интеллект, только немного меньше размером». А вот насчет размеров цинизма Шерлок не уверен, возможно, тут все ситуативно.
Он осматривает квартиру, внимательно, вглядываясь в вещи, в детали — не потому, что ему нечем заняться, а потому что он на самом деле хочет узнать, что с ней сейчас происходит. Ирэн здесь не больше двух недель, но собирается остаться минимум на пару месяцев. У предыдущих жильцов была длинношерстная кошка… Не важно. На столе лежат какие-то бумаги и стоит ноутбук. Разумеется, Шерлок заглянет и туда, и туда. Через три часа и пятнадцать минут, когда она вернется, он будет знать, что теперь она работает репортером (и он даже читал один ее текст, но не знал, что это она, тот вообще был подписан мужским псевдонимом), а еще собирается осесть в Восточной Европе и подыскивает себе жилье. Шерлок понимает, почему: за полгода, проведенные вне Лондона, он изрядно устал, а она так живет уже целый год. Почему Эта Женщина выбрала себе такую работу, он понимает тоже. Ему совсем не трудно понимать ее, хотя у него периодически бывают проблемы с этим в отношении других людей. Одна из странных особенностей, обуславливающих их не менее странные отношения.
— Ты залез в мой ноутбук, — первым делом говорит Ирэн, заходя в комнату из коридора. Шерлок уже давно сел на диван, наконец-то решив заняться более тщательным осмотром и обработкой своей раненой ноги, но она все равно заметила.
— Там нет компромата государственной важности.
— Нет. Только парочка документов, которые могут обрушить биржу… Иначе было бы совсем скучно.
— И даже неприличных фото твоих любовниц…
Ирэн почему-то замирает посреди комнаты, не дойдя до дивана. Шерлок задерживает на ней вопросительный взгляд.
— Что с ногой? — спрашивает она после короткой паузы.
— Царапина, — морщит он нос и пренебрежительно отмахивается.
Она недоверчиво вздергивает бровь, и Шерлок печально вздыхает:
— Большая царапина… которую нужно зашивать. Немного.
Ирэн кивает и садится на маленькую квадратную банкетку возле дивана.
— Давай сюда. Я все сделаю.
— Я могу и сам, — хмурится Шерлок.
— Можешь. Но мне будет удобнее и проще. Давай сюда.
Шерлок снова вздыхает, но кладет ногу к ней на колени.
— Рассказывай, что тебе удалось выяснить.
— Снимай брюки.
— Что?..
— Снимай брюки, иначе я не смогу нормально обработать рану.
Шерлок вздыхает в очередной раз, но снова слушается.
— Они улетели в Италию около часа назад, — сообщает она, внимательно наблюдая за ним. — И они не знают, кто ты такой. Мне удалось подслушать их разговор в аэропорту.
— В Италию… — задумчиво говорит Шерлок, усаживаясь обратно.
— Это хорошо или плохо?
— Хорошо. Я знаю, куда они направляются и где их иска…
Он невольно морщится и шумно выдыхает сквозь сжатые зубы, когда она начинает промывать рану. Ирэн тихо вздыхает.
— Ты добрался до меня, едва не потеряв сознание прямо под дверью. А теперь не можешь потерпеть, когда немного щиплет.
Шерлок недовольно хмурится, вздыхает и откидывается на спинку дивана, уставившись в потолок.
— Тебе нравится меня мучить?
— Нет. То есть, нравится, но не так.
Он многозначительно фыркает.
— Ладно, сделаю тебе местную анестезию прямо сейчас… — соглашается Ирэн.
Он поворачивает голову, внимательно наблюдает за тем, как она набирает лекарство в шприц. Теперь, когда погоня на некоторое время закончилась, мысли слегка замедляются и он позволяет им двигаться в любую сторону. Позволяет себе думать о ерунде. Например, о разнице между двумя уколами — тем, что был давно, и тем, который она собирается сделать ему сейчас. Они оба успели умереть с тех пор, Эта Женщина — даже дважды. А теперь она делает ему анестезию из-за того, что он поморщился… Хотя еще недавно обещала его убить. Шерлок, разумеется, не думает, что она всерьез. Тем не менее, она злилась. А теперь нет.
— Передумала со мной ругаться?
Игла входит под кожу почти безболезненно. Да, Эта Женщина умеет быть мягкой, так же, как и жесткой. И менять одно на другое с такой ошеломляющей быстротой, что он не всегда успевает следить.
— А в этом есть смысл? — невозмутимо спрашивает она, откладывая в сторону пустой шприц.
— Никакого.
— Вот именно.
— Не хочешь спросить, как я… сделал это?
— Что?
— Упал с крыши и не разбился.
— Нет.
— Нет?
— Нет. Не хочу.
Это странно. Очень. Шерлок не понимает. Потому что ее всегда интересовали загадки, интересовали его дела. А это самая большая загадка и самое серьезное дело, которое у него когда-либо было.
— Почему?
— А в этом есть смысл? — повторяет Ирэн свой вопрос.
— На мой взгляд, да.
— А на мой — нет. Мне вполне достаточно знать, что ты жив, и я больше не хочу разговаривать на эту тему.
Странно, странно, странно… Она ведет себя странно с самого своего возвращения, и Шерлок не понимает, в чем дело. Он снова смотрит в потолок, потом прикрывает глаза — и в реальности остаются только ее пальцы, мягко и осторожно касающиеся его кожи. Нежно. Приторное слово, которое ему совсем не нравится, почему-то подходит сюда как нельзя лучше и совсем не вызывает раздражения. Неприятных ощущений становится все меньше по мере того, как начинает действовать лекарство. Только ее мягкие, тонкие, осторожные пальцы…
Как она зашивает, он уже совсем не чувствует. И не открывает глаз, чтобы посмотреть. Шерлок Холмс доверяет Ирэн Адлер свою ногу… И это далеко не самое серьезное, что он готов ей доверить. Иногда он спрашивает себя, почему. Спрашивал несколько раз. Почему поверил ей тогда, в Исламабаде? Почему доверяет сейчас? Почему здесь, в квартире в центре Праги, ему сейчас спокойно настолько, насколько ни разу не было за последние полгода?
Ответ всегда одинаковый, хотя никогда его не устраивает: он ей доверяет, потому что хочет доверять. Хочет трактовать факты в ее пользу, точно так же, как тогда, в истории с самолетом. Сейчас у него, конечно, намного больше аргументов в пользу этого, хотя по сути ничего не изменилось. Отношение Шерлока к Этой Женщине не изменилось. И вряд ли изменится в ближайшее время, если она не даст к этому серьезных поводов. Но пока она, напротив, выполняет его просьбы, колет ему обезболивающее и зашивает ногу…
— Я закончила, — голос Ирэн вырывает его из собственных размышлений, в которых он, как обычно, потерял счет времени. Ему казалось, что прошло немногим больше минуты — а она уже успела закончить.
Шерлок задумчиво смотрит на свою голень, на которой теперь красуется аккуратная повязка. Очень аккуратная, как будто она старалась сделать все максимально ровно — как наклеивают наклейки или как Майкрофт делает что угодно… Очень много посторонних мыслей. Это не из-за обезболивающего, конечно: у него нет никакого наркотического эффекта, она не смогла бы возить наркотики с собой безопасно. И не из-за кофе. Просто он действительно расслабился. Впервые за полгода. Очень странное, забытое ощущение.
Он осторожно убирает ногу с ее коленей и ставит ее на пол, пробует… Ходить все равно будет больно еще некоторое время, даже на лекарствах. Но теперь намного лучше. Легче.
— Я привезла тебе одежду из гостиницы, как ты просил, — говорит Ирэн. — Можешь одеться. Или не одеваться… пока.
Шерлок задумчиво, пытливо смотрит на нее.
— Ты хочешь заняться со мной сексом, — выдвигает он предположение, тщательно обдумав ее слова.
Она весело фыркает.
— Все же ты умеешь быть потрясающе романтичным… Разумеется, хочу. Я не занималась с тобой сексом полгода.
Полгода. Шерлок об этом не думал, до настоящего момента. Точнее, он никогда не рассматривал телесную составляющую отдельно от всего остального… Ему, безусловно, не хватало общения с ней, глупо было бы отрицать. Присутствовало ли в этом физическое желание? Сейчас, глядя на вопрос ретроспективно, он склонен считать, что да. Ему совершенно точно недоставало, в том числе, возможности к ней прикоснуться. Или почувствовать, как она его касается… Но в данный момент ничто не мешает восполнить эту нехватку.
Шерлок мягко берет ее за руку с тонкими чуткими пальцами, совсем недавно касавшимися его ноги. Скоро они коснутся… остальных частей Шерлока. От этой мысли по телу растекается приятное тепло, начинающееся где-то внизу живота, и он мягко тянет ее к себе. Молча. Он, как обычно, не знает, что и как говорить в подобных ситуациях, но это и не нужно. В этот раз она оказывается очень теплой и мягкой, и все совсем не так, как было в Пакистане или во Франции. Не только из-за нее… Теперь Шерлок отчего-то совсем не чувствует того яркого, с трудом контролируемого гормонального всплеска, который раздражал его и даже пугал.
Его физические реакции на Эту Женщину, впрочем, ничуть не изменились. Он внимательно отслеживает их все — и не видит разницы. Отличие в том, понимает Шерлок спустя некоторое время, что теперь его сознание не сопротивляется. Полгода… Как оказалось, достаточный срок для того, чтобы он начал воспринимать происходящее, как нечто само собой разумеющееся. Чтобы признать, что ему не хватало ее все это время… во всех смыслах.
Потом они сидят все на том же диване, Ирэн утыкается носом ему в плечо, а Шерлок прижимает ее к себе обеими руками. Потому что она мягкая и теплая, а он после полугода бесконечной погони даже готов признаться — не вслух, разумеется — что ему не помешало бы немного чего-нибудь мягкого и теплого. И Эта Женщина отлично подходит. Возможно даже, лучше всего. Шерлок сидит так — и не хочет двигаться, пока не слышит, как Ирэн вздыхает чересчур протяжно и неровно, и не чувствует на своем плече что-то горячее и влажное.
Шерлок пытается отстраниться, чтобы посмотреть ей в лицо, но она продолжает зарываться носом ему в шею, и это глупо. Нелогично. Она не хочет показывать ему, что плачет, но теперь он точно это знает. Правда, не знает, почему…
— Что случилось? Что-то не так?
Он сегодня все время задает глупые вопросы, вся эта история с его локальным «воскрешением из мертвых» состоит из идиотских вопросов.
Ирэн снова протяжно вздыхает, а потом наконец поднимает голову, уставившись на него. У нее влажные щеки и глаза, и Шерлок машинально проводит по ее лицу кончиками пальцев. Слезы соленые. Если сейчас коснуться губами ее кожи, он почувствует вкус соли. Но он не делает этого.
— Все в порядке, — говорит Ирэн, еще раз вздохнув. — Я приготовлю что-нибудь поесть.
Она быстро встает и так же быстро уходит на кухню, а Шерлок остается в комнате. Одевается. И остается в ней дальше. Теперь Эта Женщина снова не теплая и не мягкая. Когда она уходила, ее спина больше всего была похожа на перетянутую струну, которую опасно трогать — вдруг порвется. И Шерлок снова не успевает за ней, не успевает понимать, что и почему происходит… Он берет ее ноутбук и смотрит там что-то про итальянские отели, автобусы и билеты на самолет. Без особой нужды: с его ногой ему теперь придется остаться в Праге минимум на неделю, продолжать погоню сейчас попросту нерационально. Хотя сейчас Шерлоку очень хочется. Купить билет и улететь завтра утром. Или прямо сегодня ночью. Там, по крайней мере, все опять будет ясно и очевидно. И не будет этого дурацкого ощущения…
Когда в ноутбуке становится совсем нечего смотреть, Шерлок все же приходит на кухню и садится за стол. Она стоит у плиты, все с такой же натянутой спиной. Но больше не плачет, по крайней мере. От плиты пахнет мясом. Он смотрит на ее спину, на ее затылок, на руки, двигающиеся изящно, словно в каком-то танце… Шерлок еще ни разу не видел, как она готовит. В Пакистане они всегда заказывали еду или ходили куда-нибудь, если была возможность.
— Мне нужно идти, — наконец решается сказать он.
Ирэн резко оборачивается и застывает, глядя на него, с длинной деревянной ложкой в руках, перепачканной подливкой от тушеного мяса. Он хорошо запомнит этот момент, и потом она будет появляться такой, прямо с ложкой, в халате, в его чертогах — когда Шерлок будет делать что-нибудь не так в общении с людьми. И там, в чертогах, он почему-то всегда будет бояться, что она стукнет его ложкой по лбу, но она будет лишь давать советы, весьма своевременные.
Сейчас она тоже не собирается бить его по лбу, только спрашивает с ровной, даже равнодушной интонацией:
— Снова не хочешь остаться на ужин?
— А ты хочешь… чтобы я остался?
Еще один глупый вопрос. И почему-то, несмотря на всю простоту, он кажется Шерлоку пугающе откровенным. Словно он не спрашивает, а раздевается прямо здесь, перед ней, и это намного интимнее, чем снимать брюки, чтобы она зашила ему ногу, и даже чем снимать футболку, чтобы заняться с ней сексом.
Эта Женщина молчит. Так долго, что у него по спине пробегают мурашки, но Шерлок продолжает смотреть прямо на нее и ждать ответа.
— У меня нет фотографий любовниц в ноутбуке, потому что у меня не было никаких любовниц, — вдруг сообщает она все тем же ровным тоном и снова отворачивается к плите.
Он не знает, что ответить, он не знает даже, зачем она это сказала… Только догадывается. И не уверен, что правильно.
— После Пакистана и потом… тем более, — добавляет Ирэн после еще одной невыносимо долгой паузы.
— И что это значит? — спрашивает Шерлок и решает перестать считать глупые вопросы, потому что их слишком много.
— Это значит, во-первых, что завтра утром ты заберешь вещи из отеля и останешься здесь до тех пор, пока не начнешь ходить нормально и не сможешь поехать в Италию. А во-вторых, что ты постараешься больше не спрашивать, что не так, после того, как я полгода считала тебя мертвым.
Теперь молчит уже Шерлок. Он все еще не успевает за ней, и ему нужно время, чтобы осознать сказанное.
— Не плачь больше… Ладно? — в конце концов выдает он очередную глупую реплику.
— Не умирай больше, — отвечает Ирэн и ставит перед ним тарелку с тушеным мясом, которое они таки не съедят, потому что оно окажется чудовищно пересоленным. В этот раз Шерлок достаточно быстро поймет, почему, и торопливо замнет ситуацию, заказав еду в ближайшей доставке.
Утром она будет варить кофе, и Шерлок, лежа в кровати, еще сохранившей ее тепло и запах, почувствует запах кофе и корицы. И тогда ему наконец снова станет полностью спокойно и хорошо. И снег за окном будет падать хлопьями, похожими на сахар, сыплющийся на молочную пенку сугробов.
VII. ОбъятияVII. Объятия
— Вообще-то я не считаю секс необходимым, — сообщает ей Шерлок как раз после того, как они в очередной раз закончили заниматься сексом.
Ирэн тихо смеется, утыкаясь ему в плечо. Она периодически реагирует так на его реплики, и Шерлок совершенно не понимает, по какому принципу это происходит.
— Что смешного?.. — недоуменно интересуется он.
— Ничего. Я тоже не считаю.
— Это не очень заметно, — честно отвечает Шерлок, а она снова смеется.
— Просто мне нравится. И тебе, кстати, тоже. А еще я думаю, большинство людей, которые занимаются сексом друг с другом, не считают это необходимым, — посерьезнев, отвечает Ирэн.
— Тогда зачем они это делают?
— Потому что без секса можно обойтись, но с ним лучше.
Эта мысль заставляет его задуматься, причем всерьез. Если поразмыслить как следует, у Шерлока есть довольно много вещей, без которых он мог бы обойтись. Он мог бы спокойно прожить без Джона, без своей квартиры на Бейкер-стрит и еды, которую готовит миссис Хадсон, без Молли в морге Бартса, без маминых пирогов… Много без чего. Но ему совершенно не хочется. Впрочем, раньше обходиться без секса он и мог, и хотел. А теперь?
— Раньше я не находил в этом… процессе никаких значимых плюсов, ради которых следовало бы терпеть издержки, — откровенно говорит Шерлок.
Эта Женщина смеется опять, она все время смеется, хотя он не говорит решительно ничего смешного.
— А сейчас? — спрашивает она.
— А сейчас — не знаю, — снова очень откровенно отвечает Шерлок.
— Возможно, дело не в процессе…
— А в чем?
— Во мне. И в тебе.
— Этот разговор становится слишком сентиментальным.
— Ни в коем случае, — она решительно мотает головой. — Только факты. Тебя не интересует секс в принципе, но ты не против секса со мной. Значит, дело в этом. Можешь рационально обосновать.
— Рационально?..
— Ну да, найти объективные причины, по которым тебе это нравится…
— Ты физически привлекательна. И ты умная, — немного подумав, сообщает Шерлок. И почему-то думает, что Ирэн сейчас опять засмеется. Но она не смеется, а очень серьезно сообщает:
— Отлично, значит, тебе не нравится заниматься сексом с идиотами. Могу тебя понять.
— А тебе? — зачем-то спрашивает Шерлок.
— Мне нравится заниматься сексом с тобой намного больше, чем с идиотами, — отвечает она, и этот ответ кажется Шерлоку очень приятным. Примерно так же он себя чувствует, когда Джон описывает его интеллектуальные способности очередными неожиданными прилагательными.
— Мы часто занимаемся сексом… в последние несколько дней.
— Поэтому у тебя возникли вопросы? — говорит Ирэн с полуутвердительной интонацией и обнимает его за талию, поудобнее устраиваясь рядом с ним на подушке.
— Мх-хм.
— Зато тебе не скучно.
— Полагаешь, меня это развлекает?
— Полагаю, тебя это отвлекает, и довольно эффективно.
— Мы не только этим занимаемся…
— Не только. Иначе все равно было бы скучно. Кстати, все остальное — ничуть не более обязательные вещи.
— Ты меня обнимаешь.
— Да, и это тоже не обязательно. Но приятно.
Шерлок, в целом, не имеет ничего против того, чтобы обнимать других людей. И женщин в том числе. Например, он достаточно регулярно обнимает миссис Хадсон. И маму. У его нет никаких предубеждений на этот счет, просто он чаще всего не считает это необходимым. Эту Женщину он обнимает тоже. Перед сексом, во время секса и иногда — после секса. В подобных ситуациях ему вполне понятно, зачем это нужно. Но теперь она обнимает его просто так, иногда совершенно неожиданно и очень часто.
Она обнимает его на кухне, когда он сидит с чашкой кофе и читает утренние новости с ноутбука. Она обнимает его, когда они смотрят фильм, сидя на диване. Она обнимает его в душе, тоже просто так, хотя сначала он решает, что это из-за того, что в кабинке просто слишком тесно вдвоем, и недоумевает, зачем в таком случае лезть туда вместе. Впрочем, минут через пять она довольно наглядно объясняет ему, зачем. Целовать ее, когда кожа влажная и вся покрыта мелкими капельками воды — довольно необычное ощущение. В этом и заключается ее план — что Шерлок, впрочем, понимает далеко не сразу: достаточно регулярно снабжать его новыми впечатлениями. Чтобы ему не было скучно. Эта Женщина всерьез озабочена тем, чтобы Шерлок ни за что не заскучал в ее присутствии. Словно это вызов, который она обязана принять. Хотя почему «словно»?
Ему на самом деле не скучно. И он прекрасно понимает, что в любом другом случае, сидя в квартире почти безвылазно целую неделю, с поврежденной ногой, он бы курил по две пачки в день и все равно не находил себе места. Еще он прекрасно понимает, что ни с кем другим это бы не сработало. Шерлоку просто не было бы интересно то, что его интересует в случае с ней. Хотя сам факт интереса по-прежнему кажется ему странным, но он действительно честен с самим собой, и признает его в полной мере. Он всегда запоминает об Этой Женщине все, до мельчайших подробностей, и никогда ничего не стирает. Так же он делает с важными расследованиями – правда, периодически удаляет часть информации после их завершения. А она похожа на расследование, которое никогда не заканчивается. И он не удаляет ничего.
Шерлоку интересно знать о ней все, получить как можно больше информации. И во время секса тоже. Он анализирует свой собственный интерес — того рода, который раньше никогда не возникал. Период подросткового любопытства было бы некорректно считать, за различием обстоятельств и отсутствием конкретного выраженного объекта интереса. Это больше нельзя отнести исключительно на счет потребностей тела. Для удовлетворения физических желаний Шерлоку вполне было бы достаточно того первого раза на диване. Может быть следующего, ночью, в крайнем случае, еще одного утром — все же он действительно давно ее не видел. Но теперь дело определенно в другом. И даже не в том, что секс является важной частью жизни Этой Женщины. Он прекрасно понимает, что с клиентами она вела себя совсем иначе, чем ведет с ним. И даже со своими любовниками и любовницами. Нет, речь о том, как она реагирует на Шерлока. Что она делает в постели с ним. Что она думает и что показывает ему.
Он знает, что есть вещи, которые она не говорит никому больше, которых не видит никто больше — никто, кроме него. Но он не знает, насколько это много, обладает он тремя процентами информации о ней, тринадцатью или тридцатью. И не может узнать. Бесконечный процесс решения бесконечной головоломки. Есть некоторые очевидные недостающие детали. Например, у него практически нет информации о ее детстве и юности. О ее семье. Есть вещи менее очевидные. А есть не очевидные вовсе — такие, о которых Шерлок может даже не догадываться, пока она сама не решит ему сообщить. Он знает, что Эта Женщина умеет скрывать информацию о себе от него — убедился еще в момент их знакомства. И сейчас тоже может так делать. Это не нарушает их пакистанской договоренности. Ему даже нравится… разумеется, ему нравится. Потому что ему уже неделю почти совсем не скучно.
Впрочем, изначально Шерлок предполагал, что их… физическое взаимодействие будет наименее интересной частью процесса и не займет его надолго. И в очередной раз ошибся. Он постоянно ошибается на ее счет, он уже почти привык. Но когда он ошибается, ему непременно нужно знать, в чем ошибка. И Шерлок ведет длинные рассуждения с самим собой, выстроенные на зыбкой, нелогичной почве межличностных взаимодействий, чтобы прийти к пониманию. Ему до сих пор интересно, потому что Эта Женщина каждый раз умудряется дать ему новую информацию, новую пищу для размышлений. О вещах, о которых он обычно не размышляет вовсе, поскольку не находит их заслуживающими внимания. И при первой встрече довольно нелестно отозвался о ее выборе сферы деятельности.
Шерлок действительно считал и считает до сих пор, что она могла бы найти своим способностям лучшее применение. С другой стороны, уже тогда его реплика была скорее способом ее уязвить, чем выражением его настоящей точки зрения. Если говорить совсем откровенно, то, что она умеет делать, его почти восхищает. Что бы он ни думал о том, что она долгое время тратила свои таланты исключительно на исполнение прихотей разных идиотов. И снова — с другой стороны — Шерлоку и самому чаще всего приходится расследовать преступления, совершаемые идиотами. И клиенты его — тоже идиоты. Потому что идиотов вокруг подавляющее большинство. Теперь она работает репортером. И будь это кто-то другой, кто-нибудь вроде этой… Китти, Шерлок отнесся бы к ее профессии совсем иначе. Точнее, наоборот: он совсем иначе относится к тому, что делает Эта Женщина — по-другому, чем обычно. И ему кажется, что он понимает, о чем она говорила ему в один из вечеров.
Они много разговаривают до, после и во время секса. Не всегда, но часто. И это тоже, в который раз, необычно. Даже исключительно. Поскольку большинством людей Шерлоку не о чем поговорить даже вне постели. А с ней он разговаривает много и обо всем. Часто вовсе не о том, что между ними происходит в данный момент, но и об этом тоже. Он спрашивает, она рассказывает… Иногда наоборот. Это похоже на исследование. Шерлок исследует Эту Женщину, и она тоже исследует его. Интересно. Очередная причина, по которой ему интересно.
— Дело не в физическом взаимодействии, — говорит Ирэн, осторожно проводя пальцами по его плечу и груди. — Не в физиологии. Это скучно. Видишь, я согласна с тобой, что это скучно. Ты прав. Но дело не в этом…
— А в чем? — спрашивает Шерлок, не открывая глаз. Он заметил, что периодически закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на тактильных ощущениях и звуке ее голоса. Хотя она красивая. Нет, именно потому, что она красивая. При сильном всплеске гормонов сложнее обрабатывать информацию, и лучше всего отключить визуальный канал восприятия, это позволяет продолжать анализировать дольше… и лучше.
—В том, что мы сейчас ведем себя иначе. Ты сам это прекрасно понимаешь… и ждешь, что я скажу тебе что-нибудь, чего никогда бы не сказала в другое время.
— Жду, — соглашается Шерлок, не став отпираться. — И ты… тоже…
— Мои клиенты тоже приходили ко мне за вещами, которые они себе не могли позволить нигде больше. В этом смысл. Ты остаешься здесь, потому что можешь делать вещи, которые больше нигде не можешь. И потому что знаешь, что и я тоже… могу.
— Секс для этого не обязателен, — лениво возражает Шерлок, проводя рукой по ее бедру.
— Секс вообще не обязателен, мы это уже обсуждали… Но он вносит дополнительное разнообразие в коммуникацию.
— Никогда... не смотрел на вопрос с этой стороны.
— Попробуй, — она говорит это шепотом, едва не касаясь губами его уха. — Тебе понравится.
Ему нравится. Эта Женщина безошибочно умеет вычислять, что нравится людям. И ему, Шерлоку, тоже. Именно поэтому его так беспокоит вопрос неожиданных объятий, которые кажутся ему странными и которых он не понимает. Они с Ирэн очень похожи, несмотря на все различия, и у всего, что она делает, всегда есть внятная причина. Но в данном случае Шерлок не может ее найти, сама Ирэн отказывается ее называть, а он терпеть не может неразгаданные загадки. В конце концов он решает провести эксперимент и обнимает ее первым. На кухне, когда она достает из холодильника помидоры, чтобы приготовить соус для пасты. Ей нравится готовить — это один из многих новых фактов о ней, которые он успел установить за неделю — хотя часто бывает лень, поэтому они регулярно питаются едой на вынос. Но сегодня она решила сделать пасту, значит, пребывает в хорошем расположении духа, и момент для эксперимента вполне подходящий.
Шерлок осторожно кладет руку ей на талию, и она на секунду замирает с помидором в руках, а потом весело хмыкает, прижимаясь затылком к его груди.
— Ты ставишь эксперимент?..
— Да, — сразу же отвечает он, совершенно уверенный, что она поймет его правильно. Пожалуй, она единственная, кто может понять его правильно в подобной ситуации. Эта мысль рождает внутри какую-то приятную эмоцию, которую он не берется точно определить сразу. Обнимать ее тоже приятно. Но дело не в этом, не может быть только в этом.
— Ладно… — резко посерьезнев, говорит Ирэн.
— Что ладно?
— Я тебе скажу, почему я тебя обнимаю, если тебя это так сильно волнует.
— Мне это не волнует, — немедленно возражает Шерлок. — Интересует.
— Если тебя это так сильно интересует, — соглашается Ирэн. — У меня есть не больше полутора недель. Скорее всего, меньше. Предположительно, ты уедешь послезавтра.
— Послезавтра, — слегка кивает Шерлок. — И?..
— То, что ты делаешь, очень опасно.
— Да.
— Если… с тобой что-то случится… — она вдруг порывисто оборачивается к нему, так и не положив помидор и не закрыв дверцу холодильника, смотрит прямо в глаза. — Если что-то случится, мне бы хотелось, чтобы у меня было, по крайней мере, как можно больше приятных воспоминаний. Это сентиментально. Но ты не будешь меня ругать.
— Не буду, — в очередной раз соглашается Шерлок, почему-то вполголоса.
Очевидный ответ. Эти объятья — то же самое, что ее прикосновения в Пакистане. Она запоминает его. Шерлок, в основном, запоминает информацию визуально, за исключением тех редких случаев, когда закрывает глаза, специально чтобы сосредоточиться на других каналах восприятия. Когда он слушает музыку, он тоже закрывает глаза. Эта Женщина запоминает руками. Кожей. Он давно пришел к выводу, что зрительная память у нее заметно хуже, чем у него. А тактильная?
— Вот и хорошо, — тоже вполголоса отвечает ему Ирэн. — Значит, я буду продолжать обнимать тебя еще два дня.
— Ты меня запоминаешь. Собираешь информацию. — Она молча кивает. — Расскажи…
Ирэн ненадолго прикрывает глаза, делает глубокий вдох, сосредотачиваясь перед важным ответом, словно у доски в школе, а потом начинает рассказывать, снова пристально уставившись на него.
— Ты запомнил мои эрогенные зоны еще в Пакистане, и не удалял эту информацию, но оба раза удалил информацию о своих, мне это нравится, потому что ты каждый раз удивляешься, когда я заново их нахожу. Ты не любишь брокколи. Ты не любишь слишком горячий кофе, поэтому всегда ставишь его рядом с собой и ждешь две минуты, чтобы он остыл. Когда я обнимаю тебя со спины, у тебя напрягаются мышцы, потому что ты не любишь неожиданных прикосновений, но тут же расслабляешься, потому что разрешил мне тебя трогать. И потому что тебе нравится, когда я делаю что-нибудь неожиданное. Тебя отвлекают мои прикосновения, когда ты думаешь. Любые. Ты всегда ложишься на левую сторону кровати, потому что предпочитаешь спать на правом боку, и при этом лицом ко мне. Надеюсь, это не из-за того, что ты боишься поворачиваться ко мне спиной, когда спишь…
Ирэн ехидно усмехается, а Шерлок отрицательно мотает головой.
— Нет. Не из-за этого…
Он не собирается говорить ей, из-за чего. И это она тоже понимает, не ожидая ответа.
— Мне продолжать?
— Достаточно. Вполне… вполне достаточно.
Более чем. Если она продолжит, Шерлок будет практически готов сказать вслух, что это одна из самых красивых вещей, которые ему когда-либо приходилось наблюдать. Он всегда годился своим умением читать и анализировать людей. Его никогда не читал никто, кроме Майкрофта. И Этой Женщины. Он знал, что она так делает, но кроме того — довольно сумбурного — разговора при их знакомстве ни разу не просил ее рассказать о своих наблюдениях. И это оказалось красиво… Совсем иначе, чем у него или брата. Именно поэтому нравилось ему еще сильнее. Он бы хотел оказаться у нее в голове. Посмотреть, что там происходит, как она интерпретирует, анализирует и систематизирует информацию…
— Меня тоже, — ее голос резко возвращает Шерлока в реальность из собственных размышлений, и он удивленно моргает.
— Что?..
— Меня тоже возбуждает, когда ты думаешь.
— Я не… — начинает он и осекается, только сейчас обратив внимание на свои физические, а не ментальные реакции. Настолько неожиданно… естественные, что он умудрился не заметить их, задумавшись. Его тело всегда реагирует на нее точно так же, как и его сознание. Шерлок не может избавиться от этой пресловутой синхронности, и теперь уже не уверен, что хочет от нее избавляться. От чего он сейчас хочет избавиться, так это от помидора, помидор очень мешает…
— Положи помидор, — говорит он, закрывая дверцу холодильника за ее спиной.
Ирэн улыбается, откладывает помидор на стол и распластывает освободившуюся руку по его спине.
— Рассказывать дальше?
— Да, — с тихим вздохом отвечает Шерлок и наклоняется к ней. — Да, рассказывай…
Эта Женщина всегда знает, что ему нравится. Возможно, слишком хорошо знает. Но, возможно, в этом нет никакой проблемы… Возможно, совсем наоборот…
Он уезжает через два дня, после короткого препирательства дав ей обещание иногда писать смс или сообщения на форум. В течение следующего года он отправляет ей пятнадцать сообщений, ровно в шесть раз меньше, чем она отправила ему в свое время. Хотя Ирэн, в отличие от него тогда, каждый раз отвечает. Никогда не пишет, где она находится и чем занята, потому что это не важно. Они просто обозначают, что оба живы и в порядке. Шерлок тоже слишком занят, чтобы выяснять подробности, но если бы он не получил дежурного ответного сообщения, он наверняка бросил бы все дела и выяснил их в течение суток. И она сделает то же самое, если не получит от него известий слишком долго. Поэтому он и не хотел говорить ей о том, что жив. Поэтому он умудряется отправить ей смс перед тем, как его схватят сербы, и в итоге его брат остается в прежнем счастливом неведении на предмет того, что Ирэн Адлер до сих пор пребывает в мире живых.
Люди, которым есть дело до тебя, и до которых есть дело тебе, всегда все усложняют — думает Шерлок, когда летит обратно в Лондон. Одновременно о ней, о Майкрофте и о предстоящей встрече с Джоном. Еще о том, что теперь ему надо будет придумать, как встречаться с ней хотя бы иногда, чтобы никто ничего не заподозрил. Потому что, хотя это ужасно все усложняет, ему это нужно. Когда он висел на растяжке там, в Сербии, и боль становилась настолько сильной, что мешала думать, в его голове появлялась Эта Женщина. Она рассказывала ему, как легче переносить боль. Шерлок знает, насколько хорошо она разбирается в подобных вещах, и назначил ее образ «ответственным» за данную информацию в своей голове. В этом нет ничего особенного, просто ментальная техника… Она рассказывала ему, а потом там, у него в голове, осторожно обнимала его сзади — так, как она обычно делала в Праге. Эндорфинов и дофамина, вырабатываемых в его организме после этого воспоминания, было вполне достаточно, чтобы терпеть дальше. И, пожалуй, это действовало намного лучше всей предыдущей информации вместе взятой. Шерлок никогда не любил усложнять, особенно если речь шла об отношениях с людьми. Но, что бы кто о нем ни думал, он всегда умел ценить некоторые вещи. Например, единственного известного ему человека, способного влиять на его гормональный баланс так же, как наркотики и расследования.
Продолжение...
Шерлокообзорам
@темы: фанфикшон, Ирэн, чудо-трава, шерлен, мы писали мы писали наши пальчики устали, комедийный балет "Любовь глазами сыщика", майндфак, Шерлок
-
-
06.10.2014 в 20:30-
-
06.10.2014 в 20:33-
-
07.10.2014 в 00:05Когда я завтра не высплюсь, виновата будет Крейзи
-
-
07.10.2014 в 00:08-
-
07.10.2014 в 00:10-
-
07.10.2014 в 00:16-
-
07.10.2014 в 18:45Жду продолжения, интересный период в жизни Шерлока будет затронут. Возвращение, свадьба
безумныйтретийсезон. Кстати, ты не думала, закончишь ли на событиях 3 сезона или будешь додумывать продолжение и 4-й?-
-
07.10.2014 в 19:25у него не было другого выхода
Кстати, ты не думала, закончишь ли на событиях 3 сезона или будешь додумывать продолжение и 4-й?
я закончу сразу после конца третьего )))
-
-
07.10.2014 в 19:51Они прям какие-то непривычно пушистые, что хочется почесать им пузико и поурурукать
Тут же будет про розу
на смертном одрев палате Шерлока? Здесь должно быть про розу.-
-
07.10.2014 в 19:58Они прям какие-то непривычно пушистые, что хочется почесать им пузико и поурурукать
И внезапно подумалось, именно у этой конкретной версии очень даже могут быть самые приближенные к нормальным в общепринятом смысле отношения.
это на меня третийсезон такое впечатление произвел
Тут же будет про розу на смертном одре в палате Шерлока? Здесь должно быть про розу.
скоробудет))) куда ж без нее?
-
-
07.10.2014 в 20:01Барин выписал вольную
скоробудет))) куда ж без нее?
Эт хорошоооо.